В нашей стране проживает около 200 наций и народностей, национальных и этнических групп. Они различаются своим происхождением и историей, расовыми признаками и языками, обычаями и религиями.
Многие века наши народы жили в едином государстве, и теперь Россия развивается как многонациональная общность. Этим единством в многообразии и жива наша держава. Насколько мы в Бурятии едины в достижении главного – мира международами , благополучия каждого и всех? Об этом наш разговор с Михаилом Харитоновым, заместителем руководителя Администрации Главы Республики Бурятия, председателем Комитета по межнациональным отношениям и развитию гражданских инициатив, к. и. наук.
– Когда мы говорим о единстве народа, то должны понимать, что в мире происходят определенные процессы глобализации, когда многие этнические традиции теряют свое значение и на первый план выходят другие ценности, связанные с мировыми и ценностями той самой страны, где мы живем. Сейчас нет такого, чтобы каждый регион выстраивал свою концепцию в отрыве от общей истории страны, государства. Каждый народ, наоборот, пытается найти себя в этой общей исторической канве. Ищет свой вклад в общей победе над фашизмом, свой вклад в науке, образовании, культуре и т. д. И именно эти успехи, достижения воспринимаются в контексте нашей большой страны в первую очередь, ну а потом в контексте своего микромира. Мы ведь гордимся успехами выдающихся бурятских скульпторов, признанных на мировом уровне. Гордимся нашими героями, внесшими вклад в Победу в Великой Отечественной войне, говорим о писателях, общепризнанных в России и т. д. Можно сказать, что сейчас формируется некая традиция, которую мы еще до конца не понимаем.
Мы все время стараемся в своем прошлом найти какие-то свои яркие этнические факты и традиции, потому что по большому счету не можем существовать вне нового российского этнического пространства, пропитанного взаимопониманием, массой общих фактов, которые нас сплотили, объединяют нас, в том числе языком, общими праздниками, смыслами и т. д. Важно понимать, что процесс единства это не сиюминутный процесс. Чтобы его создать, потребовалось достаточно продолжительное время. Единство – оно вокруг нас существует, только мы должны его прочувствовать, глубоко понять, осознать, что это в том числе неотъемлемая часть и нас самих.
– Как формировать это новое российское этническое пространство в нашей повседневной жизни, в каждодневной рутине? Чем скрепить фундамент, чтобы он был прочным?
– Когда говорим об этническом пространстве – понимаем под этим какой-то набор этнических элементов (культуру, традиции, обычаи, обряды), когда же говорим о межэтническом пространстве – то начинаем ощущать себя единым народом, вспоминаем другие события, которые не имеют отношения собственно к этничности: общая Победа в Великой Отечественной войне, которую мы свято храним, наши чемпионы Олимпийских игр – они разных национальностей, но все представляют Россию. Для нас этничность здесь второе, поскольку человек представляет страну. Например, всем известный Вячеслав Бухаев, который поставил памятник жертвам политических репрессий и Константину Рокоссовскому в Бурятии. Мы понимаем, что он народный художник Бурятии, но еще и выдающийся скульптор российского уровня. Конечно, в мире есть национальная идентичность, когда мы должны сохранять свои корни, традиции, родословную, язык. Но есть и общегосударственные элементы, государственная национальная политика Российской Федерации, и этим занимается не только наш комитет, но и все другие структуры: образование, культура, наука, спорт – когда у граждан формируется общегосударственная идентичность.
Вопрос, что формировать в этническом плане, очень сложный. Мы многократно убеждались, что не можем взять и сказать людям, что это ваша этническая традиция и вы должны ей четко следовать, и написать методическую книжку, которой все будут руководствоваться. Здесь многое зависит от того, как этнические сообщества видят свою принадлежность к тому или другому народу, этносу, что они хотят, что выделяют на первый план, на что обращают больше внимания.
Если посмотреть внимательно, то мы увидим, что у наших народов, проживающих в Бурятии, разные подходы к своей этничности. Например, для бурят сегодня чрезвычайно важным стало возрождение родного языка, сильнее развивается этномода, в том числе пошив родовых национальных костюмов, изготовление этнических украшений, характерных для этой национальности. Для русских, возможно, интересны какие-то другие элементы, по крайней мере видим, что русская этномода в Бурятии такого развития не получила. Здесь мы, скорее всего, будем держаться за классические стандарты изготовления костюмов как, к примеру, у староверов-семейских, а создавать и внедрять какие-то новые элементы моды в повседневность – такого не происходит. Я уже говорил, что для бурят очень важно сохранение языка, а для русских формально такой проблемы не существует, но при этом мы чувствуем, как засоряется русская речь: сленгом, иностранщиной, неправильными оборотами, не имеющими смысла, что особенно характерно и неприемлемо для журналистики. Наверняка для евреев это будут свои элементы, на которые они опираются, поэтому очень важен вклад самих национально-культурных объединений, которые по наитию определяют и формируют свои точки опоры для своей этничности, не просто в целом, а именно для того региона, где живут.
В качестве примера можно привести татар, которые выбрали точки опоры, связанные с политикой переселения, с появлением межнациональных сел, историей совместного проживания, поэтому мы видим и Тэгду, и Усть-Кяхту, и Харашибирь и другие села, где дружно живут татары, русские, буряты и другие народы многие десятилетия. Для них, по сути, национальная идея заключается в том, чтобы показать свой вклад в развитие этих, теперь уже родных территорий. Они гордятся и рассказывают гостям о том, что, приехав сюда в советские годы, смогли внести свой вклад как в экономику республики, так и в укрепление межнациональных отношений. То, что татары знают бурятский язык, у них распространены межнациональные браки и они прекрасно находили язык с местным населением, это факты и примеры их гордости.
За 10 лет национально-культурные объединения вышли на совсем другой уровень работы, другой уровень взаимодействия между собой. Теперь они видят работу каждого и тянутся друг за другом, чтобы создавать и созидать».
Представители национально-культурных объединений сами ищут, что важно дли них, какие у них есть точки опоры для творчества. А мы, формируя межэтническую политику, стараемся работать с ними достаточно плотно: слышать их и понимать, что для их народов важно, не пытаясь придумать для них свыше и навязать им свои правила, события, которые они не воспримут и которые для них будут чуждыми и посторонними.
– Какую роль в этом процессе сыграл Дом дружбы, когда в 2011 году объединил разрозненные национально-культурные центры под одной крышей? Как качественно за эти годы изменилась их работа?
– Проблема появления Дома дружбы до 2011 года поднималась неоднократно. Мы никак не могли определиться, где собирать наши национально-культурные центры. Кто-то ранее работал на квартире, кто-то снимал небольшие офисы. Все они были разрозненны, существовали сами по себе и только иногда на праздниках, на совещаниях руководители пересекались между собой. Что произошло за это время?
По большому счету появление Дома дружбы и первое 10-летие привели к тому, что все национально-культурные объединения вышли на совсем другой уровень работы, другой уровень взаимодействия между собой. Теперь они видят работу каждого и тянутся друг за другом, чтобы создавать и созидать. Стали организовываться воскресные школы, появляются ансамбли. Каждый видит, как работают другие, и понимает, что и им, руководителям автономий, центров, надо тоже быть в тренде. Когда ты погружен в эту деятельность, то не можешь быть зациклен только на работе своего центра, потому что становишься частью целого сообщества Дома дружбы и вольно или невольно начинаешь втягиваться, перенимать лучший опыт, изучать лучшие практики, пытаться создать нечто интересное, чтобы показать свою автономию с лучшей, конкурентной стороны. Дом дружбы стал площадкой для инноваций, для экспериментов. Здесь люди помогают друг другу, подсказывают, приглашают на свои мероприятия. Это площадка, где наши лидеры обучаются в процессе постоянной работы, обмениваются простыми радостями и горестями и, главное, выходят на более близкий уровень общения. У нас нет центров, которые совсем не работают, все так или иначе задействованы и включены в этот процесс деятельности.
Оформляются новые национально-культурные объединения. После того как был открыт Дом дружбы, казахи, узбеки, киргизы зарегистрировали общественные организации, появилось несколько других бурятских объединений, а еще создали свои объединения калмыки, тувинцы, русские. Они все уже появились после открытия Дома дружбы.
За эти 10 лет произошел качественный скачок. Уровень взаимодействия налажен совершенно по-другому, и это дорогого стоит. Ведь подчас случаются ситуации, когда может потенциально возникнуть какой-то спор, конфликт, но он не возникает, потому что разрешается именно в стенах Дома дружбы – за столом переговоров и кружкой чая. Если бы у нас не было Дома дружбы, не было контакта между национально-культурными центрами, их руководителями, возможно, какие-то конфликты могли возникнуть. Любая проблема, которая не несет угрозы, но потенциально могла бы разродиться (публикация в СМИ, некорректное высказывание в адрес лица другой национальности), она сразу становится темой для обсуждения в нашем сообществе. И здесь не только лидеры общаются, но и мы, как представители органа власти. И все это делается легко, с пониманием. Наши жители даже не знают о многих ситуациях, которые отрегулированы благодаря хорошим дружеским отношениям, когда люди остались друзьями, потому что сели, поговорили глаза в глаза и решили проблему, возникшую буквально сгоряча. От нее уже нет боли, глубокой обиды, которая в этнических конфликтах имеет значение.
В какой-то мере Дом дружбы снимает массу вопросов, которые, возможно, мы почувствовали бы на совершенно другом уровне, если бы все эти центры были разобщены и каждый «варился в собственном соку». Если раньше встречались лидеры, то сейчас встречаются активы, а это значит, что в эту работу вовлечено людей на порядок больше. Они приходят друг к другу на праздники, поддерживают на мероприятиях. В организации мы знаем не одного человека, а 20 – 30, и они лидеры в своих диаспорах, соответственно, охват имеет колоссальный масштаб. И одному лидеру сложно удержать ситуацию, но когда у него появляются помощники, причем они невольно вовлечены во все процессы, дружат с такими же активами других национально-культурных объединений, то, естественно, эффективность такой работы высока.
За эти 10 лет Дом дружбы не просто качественно улучшил работу национально-культурных объединений, но и приобрел совершенно другой подход к межнациональной политике. Они чувствуют себя частью национальной государственной политики, понимают, я надеюсь, что это не просто обязанность, но в том числе и ответственность. Мы стараемся оказывать им всяческую поддержку, и моральную, и финансовую. Мы в любое время дня и ночи готовы помогать им решать проблемы, делить с ними и радость, и праздник.
– Про поддержку вашего комитета мне и хотелось бы спросить. Ведь любое проведение мероприятий требует средств. А национально-культурным центрам хочется не только мероприятий – попеть и поплясать, но и книгу выпустить, выставку организовать и многое многое другое. Насколько эффективна ваша финансовая поддержка проектной деятельности?
– Грантовая поддержка – это часть нашей работы, но мы очень много мероприятий проводим и в текущем режиме. Еще несколько лет назад у нас не было такого праздника, как Навруз, но поступила инициатива от мусульманских народов, и мы ее поддержали с финансовым сопровождением. Сабантуй, который прошел уже 14 раз, тоже возник по инициативе национальнокультурных центров, так же как и многие наши казачьи мероприятия. Мы стараемся свою работу выстраивать так, чтобы все событийные мероприятия стали нашим совместным творчеством – органов власти и общественных объединений, и всегда все вместе обговариваем, обсуждаем, расставляем приоритеты и т. д. Например, День бурятского языка был учрежден как Правительством Республики Бурятия, Народным Хуралом, так и Всебурятской ассоциацией развития культуры. То есть наша национальная политика является примером того, как план государственной работы формируется совместно с пожеланиями и предложениями от национально-культурных объединений.
Что касается проектной деятельности, то это несколько иной уровень. Мы можем провести праздник, конференцию, но есть много инициатив, которые носят экспериментальный характер, они необычные, могут охватывать какое-то отдельное село или район, и такие проекты невозможно поддержать напрямую, реализуя национальную политику, поэтому здесь как раз и нужен конкурс грантов, чтобы можно было выстраивать череду маленьких, но, как потом выясняется, смысловых и значимых проектов. У нас выделяется порядка 2 млн рублей ежегодно, кроме этого, мы с большим удовлетворением отмечаем, что национально-культурные центры учатся и начинают принимать участие в других конкурсах грантов, где средства выделяются значительно большие. Так, например, Дом дружбы выиграл президентский грант, есть подобный опыт уже и у бурятских объединений, у староверов-семейских, когда их проекты были поддержаны на российском уровне. Есть конкурсы грантов, направленных в целом на поддержку некоммерческого сектора, и в них периодически участвуют национально-культурные центры с серьезными заявками и выигрывают. И мы очень рады этому.
Проектная деятельность – это не просто составить смету и получить средства на какой-то однодневный праздник, это большая системная, очень вдумчивая работа. Идеи для укрепления национальной политики не менее важны, чем проведение этнокультурного праздника. В рамках этих грантов работа проводится и в детских садах, в школах, этномузеях, отдельных поселениях. И возможность получить поддержку, конечно же, вдохновляет, воодушевляет, так как без финансов сделать хороший качественный проект всегда сложно, а люди вкладывают все свои усилия, желания, чтобы этот проект состоялся. С учетом связанных с пандемией ограничений мы те проекты, которые планировали, реализуем в полном объеме. Тем не менее я понимаю, что нам надо искать новые форматы мероприятий, применяя цифровые технологии и делая их интереснее для широкого круга людей.
– Мы в Бурятии привыкли дружно жить с людьми другой веры, другим типом лица, другим языком. Такое соседство учит многому. Мне кажется, что нам повезло – мы сохраняем мир без особых усилий. А что вы думаете по этому поводу не как чиновник, а как историк?
– Как историк я могу сказать следующее: знание исторических процессов всегда позволяет разумно смотреть на те или иные события. Очень часто у нас тот или иной факт пытаются трактовать отдельно от истории того, что происходило. Очень многие наши центры это понимают, поэтому обращаются ко мне за консультациями, помощью, я никогда и никому не отказываю в совете.
Мы очень часто говорим о цементирующей роли русского народа, но ведь «цемент» должен ложиться на определенный грунт. Точно так же можно сказать, что те народы, которые здесь живут, оказывают свою локальную цементирующую роль, ведь русский в Бурятии – это не русский в Краснодаре, Мурманске, Москве. Это русский, который природнился к Бурятии. Он любит эти земли, знает обычаи, вырос в этом, иногда даже в языковом, антропологическом типе. Поэтому у нас сформировалось позитивное отношение к буддизму, бурятской культуре, к староверам, нашему суровому сибирскому характеру и т. д. Все это делает русского не совсем таким среднерусским, а русским в Бурятии. Он перенял традиции народа, с которым живет бок о бок. Здесь не навязываются свои традиции, а существует гибкость, умение воспринимать, находить общий язык.
Сейчас это менее заметно, но если посмотреть вглубь истории, то там можно было чаще встретить русского со знанием бурятского языка, бурятского этикета, абсолютно позитивно относящегося к местному народу. И этим же отличались буряты, изучая русский язык, письменность, интегрируясь в русскую культуру, с глубокими патриотическими чувствами по отношению не только к своей малой родине, но и ко всей стране.
Я русский, воспитанный Бурятией, пропитанный духом и традициями ее. Здесь мои друзья, родственники. Я точно так же горжусь бурятской культурой, как и русской, и пытаюсь так же воспитать своих детей – с глубоким уважением к разным народам.
Современная действительность такова, что чтить свои традиции, помнить корни, историю – жизненно важно для человека, но еще важнее понимать, что все мы – представители одной «российской нации». Наша дальнейшая судьба связана с величием России, а дружба, взаимопонимание многонационального народа – одна из основ ее благополучия. Я полагаю, что совместным трудом, вкладом каждого из нас, наших объединений мы делаем Россию и Бурятию духовно крепче и богаче.
