Кяхте можно дать множество ярких определений, среди которых — «Ворота в Азию», «Чайная столица России», «Песчаная Венеция», и все они несут свою частичку правды о ее вкладе в историю страны. Долгое время именно через Кяхту, в ту пору именуемой Троицкосавском, проходила вся торговля с Поднебесной. И это прошлое ощущается даже сегодня, когда прогуливаешься по улочкам старинного городка. Закрыв глаза, можно представить как в воздухе звучат голоса уличных торговцев, шуршание тканей, звон монет и, разумеется, чувствуется аромат свежеприготовленного китайского чая. При этом стоит напомнить, что почти трехсотлетняя история города не ограничивается лишь торговыми делами. Кяхта, благодаря своему географическому положению, стала настоящим научным центром, откуда начинали свой путь великие исследователи и ученые, стремившиеся разгадать тайны Центральной Азии. Эти и многие другие аспекты обсудили на Круглом столе, посвященном 130‑летию создания Троицкосавско-­Кяхтинского отделения Приамурского отдела Императорского Русского географического общества.

Определяя границы Азии

В заседании Круглого стола приняли участие ведущие ученые Российской академии наук, краеведы, главы администраций Кяхтинского района и г. Кяхты, и.о. президента Монгольской академии наук Будээбазар Авид, ведущий профессор Института географии и природных ресурсов Китайской академии наук Дун Суочен и директор Института водных проблем и гидроэнергетики Национальной академии Кыргызской Республики, д. г.н. Д. Т. Чонтоев. Организатором выступил Байкальский институт природопользования СО РАН при поддержке Сибирского отделения Российской академии наук и Русского географического общества.

Участники Круглого стола поделились мнениями и идеями, в которых отмечали, что Кяхта — это не просто приграничный купеческий городок, а живой исторический пример, где торговля и наука шли рука об руку, способствуя взаимопониманию и развитию культур между народами России, Китая и Монголии. В своем приветственном слове председатель Бурятского республиканского отделения РГО, член-корреспондент РАН Ендон Жамьянович Гармаев подчеркнул, что Кяхта остается важной страницей в летописи не только России, но и всей Центральной Азии, продолжая вдохновлять будущие поколения исследователей, ученых и предпринимателей.

Открыл Круглый стол председатель Иркутского областного отделения РГО, д. г. н., профессор, г. н. с. Института географии имени В.Б. Сочавы СО РАН Леонид Маркусович Корытный с докладом «Географические «проколы» развития Азиатской России». Он обратил внимание присутствующих на то, что на протяжении всей своей истории Россия не только приобретала, но и теряла значительные территории. Например, «пик» пространственного освоения Азиатской России пришелся на 1850‑е годы, когда по Айгунскому договору России отошли земли по левобережью Амура и правобережью Уссури, были отбиты попытки захвата Камчатки, а российско-­американская компания господствовала на севере-­западе американского континента. Но вскоре начались территориальные уступки. Первая из них относится к 1867 году, когда за бесценок была продана США территория в Северной Америке — Аляска. Геополитические последствия оказались огромны — Россия потеряла возможность фактически главенствовать и в Арктике, и в северной части Тихого океана. Уже в наше время, в 1990 году, США забрали участки акватории Берингова моря, таким образом, получив водные территории общим размером 31,4 тыс.км² и материковый шельф размером более 46,5 тыс. км². В 2005 году Россия передала Китаю островные территории в районе Хабаровска, общий размер которых составил 337 км². «На территории островов обитают ценные пушные виды животных, копытные, боровая и водоплавающая дичь. По мнению дальневосточных экономистов, передача островов нанесла ущерб в 3 млрд. долларов», — подчеркнул Л.М. Корытный.

Также ученый отметил, что не меньше ущерба принесли и внутрироссийские преобразования пространства Азиатской России. В 2000 году были созданы федеральные округа. К сожалению, такая «нарезка» не отражает географической сущности российских территорий. Например, Азиатская Россия «потеряла» Тюменскую область. Продолжение последовало в 2018 году, когда Республика Бурятия и Забайкальский край были переданы Дальневосточному федеральному округу. Негативные эффекты налицо, в частности, усложнили работу по решению экологических проблем регионов, расположенных рядом с озером Байкал. И­ркутск-то остался в СФО. В завершении своего выступления он подчеркнул, что география важна и в политическом контексте, поэтому необходимо провести анализ территориальных «ошибок», чтобы извлечь выводы из уроков прошлого и настоящего.

Место, где живет история

Выездное заседание Круглого стола прошло в стенах Кяхтинского краеведческого музея им. академика В.А. Обручева. Место проведения выбрано не случайно. Именно под патронажем Троицкосавско-­Кяхтинского отделения Приамурского отдела Императорского Русского географического общества в 1895 году был открыт музей. О весомом вкладе отделения в создание места, где оживает история, и каждый может соприкоснуться с прошлым, рассказал директор музея Баир Цыден-Ешеевич Цыремпилов.

«В 1870–1880‑х годах в Кяхте — Троицкосавске из учителей, врачей, политических ссыльных, представителей передового купечества и чиновничества сложился кружок людей, увлекающихся краеведением и активно участвовавших в общественных и культурных мероприятиях города. Участники кружка направляли свои силы на изучение природы, истории Забайкалья и соседней Монголии. У многих из них имелись коллекции образцов местной фауны и флоры, археологических находок. Закономерно появилась идея собрать все коллекции в одном месте. Первые шаги по созданию музея были предприняты в 1886 году, когда, возвращаясь из своего третьего путешествия по Центральной Азии, Кяхту посетила чета Потаниных — Григорий Николаевич и Александра Викторовна. Они поддержали инициативу местной интеллигенции, а Григорий Николаевич даже прочел лекцию о значении музеев в общественной жизни. Однако «сие благородное начинание» начало воплощаться в жизнь только в 1890 году, после избрания временного комитета», — рассказал директор музея.

В состав комитета вошли: учитель женской гимназии Николай Петрович Левин, учитель реального училища Николай Георгиевич Сарычев, учитель городского училища Петр Саввич Михно, кяхтинский купеческий сын Георгий Михайлович Осокин, кяхтинский купец 1‑й гильдии Иннокентий Дмитриевич Синицын и другие. В 1890 году в созданном музее стали появляться первые экспонаты, а 1 августа 1890 года была заведена первая инвентарная книга. Созданный временный комитет заручился моральной и материальной поддержкой кяхтинского купечества, и в декабре 1890 года обратился в Троицкосавскую городскую Думу с запиской о передаче учреждающегося музея «в собственность города». Дума выразила свое согласие, но не смогла утвердить Устав музея, так как не имела на это полномочий. Между тем, музей начал существовать. Собирались первые коллекции. И.И. Попов — один из основателей музея в своей книге «Минувшее и пережитое» писал: «… мы собирали наконечники стрел, обивные ножи, песты и прочее. Все мы стали археологами… Музей постепенно пополнялся…». К 1893 году здесь хранилось свыше 2 тысяч экспонатов. Но, так как Устав был по-прежнему не утвержден, музей не признали официальным учреждением.

Активную деятельность по официальному признанию музея развил Юлиан Доминикович Талько-­Грынцевич. Он приехал в Кяхту — Троицкосавск в 1892 году на должность уездного врача. Большую поддержку ему оказал известный путешественник Дмитрий Александрович Клеменц. Проезжая через Кяхту в Монголию, он прочитал лекцию «О задачах местных музеев», которая затем была опубликована в печати. И именно он предложил временному комитету открыть в городе отделение Императорского Русского географического общества (ИРГО). Географическое общество находилось под опекой царской семьи и открытие отделения не вызвало бы у властей подозрений. 20 апреля 1894 года было получено официальное разрешение на открытие отделения ИРГО. Возглавил его Ю.Д. Талько-­Грынцевич. Одновременно с отделением ГО был официально открыт и музей как его структурное подразделение.

Период активного становления отделения и музея пришелся на 1894–1987 годы. В это время проводились экспедиционные работы, сбор и научная обработка естественно-­научных и исторических материалов, заседания распорядительного комитета, собрания членов отделения. При этом, по рассказам Баира Цыден-­Ешеевича, на пути становления отделения и Кяхтинского музея было немало сложностей. Отсутствовала материальная база, скудными были пособия от Троицкосавской городской Думы. В основном работа велась за счет членских взносов, частных пожертвований, постановки спектаклей и концертов, чтения лекций, продажи печатной продукции. «Несмотря на трудности, коллектив энтузиастов поставил работу по изучению Южного Забайкалья и прилегающих районов Монголии на столь высокий уровень, что собранными в тот период коллекциями и научными трудами до сих пор пользуются многие ученые и исследователи», — подчеркнул директор музея.

В период революции и Гражданской вой­ны музей и ТКО ПО ИРГО почти прекратили свое существование, были утрачены связи с научными обществами, не поступали субсидии от ИРГО и Приамурского отдела. Особенно тяжело музей переживал период 1918–1921 гг., когда Кяхта — Троицкосавск превратился в один из центров политических и военных событий Гражданской вой­ны. Музейные коллекции удалось спасти лишь благодаря самоотверженности ученых — П.С. Михно, М.И. Моллесона, И.Д. Синицына. Наиболее ценные коллекции и отдельные предметы хранились у них дома. И только в 1922 году Правительством Дальневосточной Республики (ДВР) было принято постановление о принятии музея в введение Министерства народного просвещения. Музею было выделено денежное пособие, определен штат работников из трех человек и передано 2‑этажное здание бывшего 4‑классного городского училища в Троицкосавске. В 1923 году, когда ДВР была ликвидирована и образована Бурят-Монгольская АССР, музей был передан в введение Бурятского народного комиссариата просвещения.

Их вклад в науку не забыть

Большое внимание слушателей привлек доклад члена Совета БРО РГО, к. г. н. Валерия Енжаповича Гулгонова. Он был посвящен исследователям, участвующим в значимых для страны экспедициях, но незаслуженно оставшихся в тени великих первооткрывателей. Среди них: Иван Дмитриевич Бухгольц (Бухольц). «Те, кто знают историю, помнят кто такой Иван Дмитриевич. Это русский военный и государственный деятель, сподвижник Петра I, генерал-­майор, основатель города Омска, комендант Селенгинской крепости. Но нечасто можно встретить информацию о том, что именно он сопровождал дипломатическую миссию Саввы Владиславича-­Рагузинского в Пекин», — подчеркивает В.Е. Гулгонов.

Незаслуженно находится в тени истории совместная работа нашего земляка Ринчин-­Нимы Ванчикова с известным востоковедом Никитой Яковлевичем Бичуриным (отец Иакинф). Бичурин в начале 1800‑х годов возглавлял в Пекине русскую духовную миссию. Отметим, что в то время духовные миссии были единственным источником знаний о политике и истории Китая, который тщательно отгораживался от внешнего мира, не допуская к себе иностранных дипломатов и купцов. Он составил первый китайско-­русский словарь, вмещающий в себя энциклопедию китайской жизни, перевел на русский язык более десяти исторических трудов, составил подробное описание Пекина с картами и собрал материалы о законодательстве, просвещении, религии и других сферах китайской культуры, которые он увез с собой и превратил в статьи и книги. «Ринчин Ванчиков был ассистентом у Бичурина и участвовал в переводе на русский язык китайского словаря. При этом, отмечу, что он внес небывалый вклад в научные труды многих исследователей. Но об этом очень мало информации», — отмечает Валерий Гулгонов. Согласно историческим данным Ванчиков владел монгольским, русским, латинским, английским и маньчжурским языками. Он работал над переводом Ветхого Завета на монгольский для английского миссионера Роберта Юилля, обучал монгольскому языку востоковедов О.М. Ковалевского и А.В. Попова, участвовал в научной экспедиции П.Л. Шиллинга, а также преподавал монгольский язык в Вой­сковой школе в Кяхте.

«Все мы знаем российского путешественника, географа и натуралиста Николая Михайловича Пржевальского. Его экспедиции были беспримерными по пространственному размаху и маршрутам. Но главная его заслуга состоит в том, что им проведены географические и естественно-­исторические исследования Центральной Азии. Так вот, в четырех экспедициях Пржевальского сопровождал наш земляк, бурятский казак Дондок Гуржапович Иринчинов. Он владел монгольским языком и письменностью, a позднее проявил и недюжинные дипломатические способности. Возможно, поэтому Николай Михайлович называл его «верным Дондоком». Пpжeвaльcкий отмечал замечательные способности Дoндoкa Иpинчинoвa находить нужные и удобные пути в непроходимых, на первый взгляд, местах», — рассказывает Валерий Гулгонов.

Участвовал в экспедициях Пржевальского еще один «забытый герой» — забайкальский казак, полный Георгиевский кавалер, зоологический препаратор Пантелей Прокофьевич Телешов. В 1899–1901 гг. он участвовал в Монгольско-­Сычуаньской экспедиции П.К. Козлова. Сразу, по возвращении из экспедиции, Телешов принял участие в Китайском походе 1900–1901 годов, предпринятом для подавления Ихэтуаньского (Боксёрского) восстания. В 1907–1909 гг. вместе с Козловым отправился в экспедицию в Монголию и тибетскую страну — Амдо, в 1923‑м — участвовал в своей последней экспедиции к мертвому городу Хара-­Хото.

Участник многих важнейших географических экспедиций Н. М. Пржевальского, В.И. Роборовского, П.К. Козлова — это все о забайкальском казаке, полном Георгиевском кавалере Семене Жарком. В первой экспедиции П.К. Козлова Жаркому, как одному из самых опытных казаков, поручалось сопровождать исследователей в независимых разъездах. Так, например, он прошел с В.Ф. Ладыгиным за две недели 470 километров со съемкой. Они пересекли Алтайский хребет на меридиане оз. Хара-усу, прошли к югу по р. Булган, повернули на восток до р. Барлыгин-гол, по перевалу Олин-даба вышли к оз. Хулму-нур, которое было местом встречи с основным отрядом. Оттуда Жаркой тут же отправился в очередной разъезд с А.Н. Казнаковым с условием встретиться через месяц на оз. Бон-­Цаган-нур у впадения реки Байдарык.

Отдельно отметим Цокто Гармаевича Бадмажапова — бессменного проводника и соратника русского путешественника Петра Козлова. Сегодня мы смело можем назвать его первооткрывателем «города мертвых» — Хара-­Хото. Но ранее вокруг этого вопроса развернулась целая интрига. Научное описание Хара-­Хото дал именно Козлов на отчете перед Русским географическим обществом, поэтому многие считали, что именно он и открыл «город мертвых». Однако, по версии востоковеда Е.И. Кычанова и д. и. н. Ш.Б. Чимитдоржиева, основанной на документах, письмах и дневниках Цокто Бадмажапова и письмах самого Петра Козлова, представляется очевидным — первооткрывателем Хара-­Хото был Бадмажапов. Экспедиция же П.К. Козлова в долину Алашани в 1908 году прошла по тому маршруту, который был детально описан в дневнике самого Бадмажапова.

«Я нисколько не принижаю заслуги великих исследователей Н.М. Пржевальского, В.И. Роборовского, П.К. Козлова, В.А. Обручева и многих других. Однако, стоит задуматься, почему мы не столь часто упоминаем о С. Жарком, Ц.Г. Бадмажапове, П.П. Телешове и других, чьи имена кроются в тени великих открытий. Конечно, у любого великого писателя или ученого есть лаборанты, есть помощники. Но, считаю, что мы в Бурятии должны знать своих земляков, и какой вклад они внесли в научно-­исследовательские труды.

Ведь если бы не такие люди, которые знают местные климатические условия, дороги, а главное — культуру и язык, многие экспедиции просто бы не завершились успешно. Наш долг, как потомков этих замечательных людей, — возвращать их имена в общественное сознание, придавать им огласку, которую они заслуживают. Важно, чтобы их вклад в развитие науки не был забыт, а, наоборот, стал основой для дальнейших исследований и изысканий», — подчеркнул в своем докладе Валерий Гулгонов.

300 лет — еще не возраст!

Валерий Жамсуевич Цыремпилов в самом начале своей речи выразил свое согласие с Валерием Енжаповичем Гулгоновым, отметив, что роль и значение города Кяхты (Троицкосавск) и его жителей в изучении Центральной Азии, освоения Амура и всего Дальнего Востока — огромны. Свободная торговля, широта межкультурного общения, открытость к новому и прогрессивному породили в Кяхте уникальную культурную атмосферу. Отсюда отправлялись российские и иностранные экспедиции по Центральной Азии, здесь похоронена Александра Потанина — первая женщина, принятая в члены Русского географического общества. Именно через Кяхту в Россию пришел буддизм, ставший одной из четырех традиционных конфессий России.

Отметим, что для Валерия Жамсуевича история Кяхты — это и его история. Он долгое время руководил родным Кяхтинским районом: открывал школы, сады, строил дороги, котельные, развивал сельское хозяйство. В своем выступлении Валерий Цыремпилов рассказал о том, как создавался Троицкосавск, и насколько он отличался от других купеческих городов. Например, именно Кяхта стала родоначальником особого языка, который так и называется — кяхтинский. «Он представляет собой русско-­китайскую смесь, имевшую преимущественно русскую лексику. Одно время язык преподавали в Китае для нужд чиновников, торгующих с Россией. Некоторые выражения и слова используются поныне и звучат очень свое­образно», — рассказал он.

Участники Круглого стола также выслушали выступление главы Кяхтинского района Андрея Юрьевича Фомина и главы муниципального образования «Город Кяхта» Александры Владимировны Протасовой о том, как город готовится к 300‑летию в 2027 году. В рамках единой президентской субсидии начато строительство нового здания Дома культуры на 400 мест. Из федерального бюджета выделено более миллиарда руб­лей. Закончить строительство планируется в текущем году. Преображается исторический центр Кяхты, благоустраиваются придомовые территории. Разработана проектная документация на ремонтно-­реставрационные работы объекта культурного наследия федерального значения «Собор Святой Троицы».
На средства мецената реконструируется дом купца Лушникова. За счет республиканского бюджета запланирован ремонт Музея российско-­монгольской дружбы. Идет модернизация объектов здравоохранения и образования.

Во время подведения итогов Круглого стола поступило предложение: обратиться в Оргкомитет по подготовке к празднованию 300‑летия г. Кяхты о проведении научной конференции, посвященной историческому городу, который долгое время был «воротами в Азию». Предложение было включено в итоговую резолюцию. После закрытия мероприятия прошла экскурсия по Кяхтинскому крае­ведческому музею и г. Кяхте. Участники ознакомились с выставкой музея, посетили историческую улицу, где расположен дом купца 1‑й гильдии А.М. Лушникова, арку с барельефами исследователей Центральной Азии, экспедиции которых начинались в Кяхте (построена при поддержке РГО) и возложили цветы к памятнику А.В. Потаниной. Все участники выездного заседания обратили внимание на то, как купеческий городок абсолютно органично стал плацдармом для научных открытий, обмена знаниями и культурными традициями между Востоком и Западом. И главное, что Кяхта по-прежнему привлекает исследователей и любителей истории, желающих прикоснуться к ее уникальному прошлому, и понять ее важную роль в судьбе России и связях с Центральной Азией.

Татьяна Мункоева