Спецпроект: Мы памяти дедов верны

МОРДОВСКОЙ Петр Степанович, депутат Народного Хурала Республики Бурятия VII созыва, председатель Комитета по государственному устройству, местному самоуправлению, законности и вопросам государственной службы:

Мой дед — Иван Поликарпович — родился в 1905 году в Кударинской степи, в селе Никольск. Дед был крепкого телосложения, высок ростом. Работал в сельхозартели, строил лодки, ловил рыбу. Когда началась война, сразу же, в июне 1941 года, был призван Кабанским РВК Бурят-Монгольской ССР в ряды Красной армии.

Два месяца боев под Смоленском

Служил он стрелком во втором стрелковом полку в составе 50‑й стрелковой дивизии Западного фронта. Принимал участие в кровопролитном Смоленском сражении, которое развернулось в июле сорок первого. В этом направлении немецкое командование, сконцентрировав силы, готовило мощный удар группой армии «Центр». Вермахт придавал особое значение этому участку фронта, потому что здесь находились крупные тыловые учреждения и наиболее важные коммуникации — железные дороги, аэродромы. В районе Смоленска размещался штаб группы немецкой армии, задачей которой было взятие Москвы. На Смоленщине враг впервые на­ткнулся на упорное и организованное сопротивление Красной армии. Там шли ожесточенные, яростные бои…

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,

Как шли бесконечные, злые дожди,

Как кринки несли нам усталые женщины,

Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слёзы они вытирали украдкою,

Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —

И снова себя называли солдатками,

Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,

Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:

Деревни, деревни, деревни с погостами,

Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей,

Крестом своих рук ограждая живых,

Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся

За в бога не верящих внуков своих…

Это горькое стихотворение Константин Симонов написал летом 1941‑го, обращаясь к другому военному корреспонденту и собрату по цеху Алексею Суркову.

В двухмесячном Смоленском сражении — с 10 июля по 10 сентября 1941 года — немецкие вой­ска понесли огромные потери (250 тысяч человек) и не смогли осуществить поворот крупных танковых сил на север. И в этом огромная заслуга генерала Лукина, которому поручено было организовать оборону Смоленска. Именно благодаря ей немцы не смогли в июле-сентябре нанести удар в направлении Ржев — Калинин, а в то время 60 суток решали многое. Впрочем, наряду с боями в городе и его предместьях, советским вой­скам, боровшимся на направлении главного удара, угрожала и другая опасность. В районе Ельни образовался выступ в сторону Москвы, который давал возможность гитлеровцам окружить и уничтожить в районе Смоленска основные силы Западного фронта, а затем перей­ти к наступлению на столицу.

В ожесточенных боях под Гжатском

Весной 1942 года дед участвовал в боях в составе 206 запасного полка Западного фронта 5 армии, 208 фронтового ЗСП. Он геройски погиб 7 апреля 1942 года в кровопролитных боях под Гжатском.Город Гжатск играл чрезвычайно большую роль в системе немецкой обороны. Он стоял на железнодорожной магистрали и был важным узлом шоссейных и грунтовых дорог. Кроме того, у немцев район Гжатска долгое время был крайней восточной точкой их расположения на данном участке фронта. Этим районом, превращённым в крупную армейскую базу, немцы особенно дорожили, расценивая его как трамплин для прыжка вперёд.

Из исторических источников известно, что неприятель более года сооружал вокруг Гжатска многочисленные доты и дзоты, устраивал противотанковые рвы и эскарпы, проволочные заграждения, устанавливал бесчисленные минные поля. Основные линии немецких укреп­лений были отодвинуты от города на 8–10 километров и, располагаясь на выгодных рубежах наподобие подковы, закрывали доступ к нему с севера, востока и юга. На концах этой подковы находились два мощных узла сопротивления, состоящих из деревень и высот, которые были превращены немцами в опорные пункты.

Бои под Гжатском были ожесточенные и все же он был очищен от гитлеровцев, но немцы почти полностью его уничтожили, они действовали как профессиональные громилы. Они взорвали и дома, и школы, и собор, и все лучшие здания города. Остальные дома гитлеровцы просто сжигали…

Бабушке принесли похоронку, что ее муж Иван Поликарпович Мордовской погиб 7 апреля 1942 года. Похоронен он в братской могиле на Смоленщине. «Ваш муж погиб в боях за социалистическую Родину с германским фашизмом, проявив мужество и геройство был убит 7/4.1942 г. и похоронен северная опушка леса села Долгинево Гжатского района Смоленской области…». Эта похоронка, написанная рукой командира части, теперь хранится у меня.

Завещала с честью носить фамилию

Когда дед ушёл на фронт, моему отцу было пять лет, кроме него у бабушки было ещё двое детей. Всех троих Мария Георгиевна подняла одна, с ранней зари до захода солнца она много трудилась — работала в рыболовецкой бригаде, на сплаве леса. Единственную фотографию мужа — Ивана Поликарповича Мордовского бабушка бережно хранила у иконостаса и завещала потомкам с честью нести фамилию деда. Из всех внуков, бабушка, пожалуй, больше всех выделяла меня, ласково называя «Сухариком» за худобу и высокий рост. Помню, как она гладила меня по моей курчавой голове, приговаривая, что мне достались «вихры Ванютки».

Оставшись без отца, бате — Степану Ивановичу Мордовскому — пришлось рано повзрослеть. Он взял на себя всю мужскую работу. Больше сорока лет отец проработал на Никольской паромной переправе, был уважаемым человеком на селе, не раз его земляки избирали депутатом сельского Совета. Он с достоинством нес фамилию отца.

Каждый год 9 мая я непременно участвую в параде Победы, отдавая дань памяти своему деду — Ивану Поликарповичу и всем героям Великой Отечественной вой­ны. Считаю, что это мой гражданский долг и святая обязанность. Низкий поклон поколению Победителей!