Спецпроект «Именем Героя»
Герой Советского Союза, капитан-лейтенант, командир 2-го дивизиона 1-й бригады торпедных катеров Краснознаменного Балтийского флота.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июля 1944 года капитан-лейтенанту Борису Петровичу Ущеву было присвоено звание Героя Советского Союза.
УЩЕВ Борис Петрович
Он мог бы прожить свою жизнь, идя по стопам отца, в ритме движения поездов, но судьба распорядилась иначе. Борис Ущев выбрал море — непредсказуемое и суровое. Его стихией стали штормовые волны, а оружием — стремительные торпедные катера, чей рев моторов напоминал о неукротимой силе скорости. Балтийское море до сих пор помнит молодого командира на маленьком катере КЦ (катер-цель) с номером «3» на рубке. Он бросал вызов превосходящим силам противника, превращая маневренность и дерзость в грозное оружие. Его имя гремело над волнами, заставляя гитлеровцев трепетать: «В море Ущев!» — и эхо этого предостережения неслось по радио, словно сигнал беды для тех, кто осмелился встать на его пути. Борис Ущев стал легендой Балтики, моряком, чьи подвиги навсегда вписаны в летопись воинской славы. Он не просто сражался, он побеждал, оставляя за кормой не только пенные следы, но и память, что не меркнет с годами.
Между рельсами и волнами
Удивительно, что он родился в 1915 году под бескрайним небом казахских степей в Петропавловске. Отец, Петр Федорович, работал на железной дороге, а мать, Степанида Евгеньевна, была домохозяйкой. Его детство прошло в бесконечных переездах, но везде, куда бы ни забрасывала судьба, они сохраняли крепкий семейный уклад. Новые города, новые школы, новые мечты. В Омске Борис окончил семилетнюю школу, затем поступил в политехникум. В городе Свободный он учился в восьмом классе рабочей школы, а в Улан-Удэ — в средней школе № 2. В Бурятии его отец работал на паровозовагоноремонтном заводе, а потом — в городском коммунальном хозяйстве.
В юные годы в Борисе проснулась тяга к небу: он грезил авиацией и жил спортом — волейбол, лыжи — все, где требовались скорость и ловкость. Однако, в 1935 году, получив аттестат, Борис едет в Ленинград, но не в летное училище, а в Институт железнодорожного транспорта. Казалось бы, его будущее было предопределено: стальные магистрали, паровозные гудки. Но где-то там его уже ждало другое призвание — море, волны, стремительные торпедные катера и война, которая сделала его имя легендой.
Крутой поворот в жизни юноши случился спустя два года. Лучших студентов института пригласили в райком комсомола, где предложили молодым и смелым прославить советский флот. И Борис, не раздумывая, откликнулся на этот призыв. Его зачислили в Высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе сразу на третий курс: два года в железнодорожном институте не прошли даром. Дисциплина, технический склад ума и упорство стали его козырями.
Учебная практика на кораблях Балтийского и Черноморского флотов открыла ему новый мир. Но настоящая морская любовь пришла с первым знакомством с торпедным катером — стремительным, юрким, словно созданным для дерзких атак. В этом катере было что-то от характера самого Ущева — горячего, неуемного, жаждущего движения.
В 1939 году в звании лейтенанта Ущев получает назначение, которое определит его дальнейшую судьбу: торпедные катера под Ленинградом, а затем полуостров Ханко, передовой рубеж обороны, где Балтика встречается с небом. Здесь среди свинцовых волн он сделает первые шаги к тому, чтобы его имя стало для врагов предостережением, а для своих — символом отваги.
Военный аккорд балтийской симфонии
Война застала его на Балтике. Лейтенант Борис Ущев, командир звена торпедных катеров, с первых дней показал, что значит настоящая морская ярость. Уже через месяц боев на его груди блестел первый орден Красного Знамени, но это было только начало. Тот сентябрьский день 1941 года мог стать последним для шестерых отчаянных моряков. Когда фашистские корабли методично расстреливали наши береговые позиции, когда у пехотинцев заканчивались патроны и силы, с моря пришло спасение. Четыре советских катера, словно стальные шмели, ринулись в атаку сквозь шквал огня. Впереди всех катер № 3 под командованием Ущева. Шесть бойцов, сплавленных в единый боевой механизм: боцман Константинов, старшина группы мотористов мичман Мартяшик, старшина второй статьи Григорьев, старший краснофлотец Романенко, радист-краснофлотец Кучеренко. Эти ребята уже прошли сквозь ад сражений возле полуострова Ханко и Моонзундских островов, их не пугали ни штормы, ни смерть.
Бухта Лыу встретила их оскалом вражеской эскадры: крейсер и шесть миноносцев. Противник и представить не мог, что советские катера осмелятся атаковать днем. Но бойцы шли на хитрость, их катера ныряли в зигзагах, срывая прицелы вражеских наводчиков. Главной целью для Ущева был крейсер, обстреливавший наши позиции. Но бой подкинул сюрприз: на пути встал лидер эсминцев. Мгновенное решение и одна торпеда — в лидера, резкий маневр, и вот уже вторая торпеда летит к крейсеру. Два оглушительных взрыва прогремели над бухтой — вражеские корабли получили тяжелые повреждения. Но бой не закончился. Когда катер лейтенанта Кременского вспыхнул от прямого попадания, Ущев, не раздумывая, бросился на помощь. Под шквальным огнем он снял весь экипаж с тонущего судна, доказав, что для настоящих моряков нет ничего важнее братства. За этот бой Борис Ущев получил второй орден Красного Знамени и звание старшего лейтенанта.
Осень 1941 года. Балтика стонала под тяжестью войны. Один за другим приходилось оставлять стратегические рубежи — Эзель, Даго, наконец, Ханко. 2 декабря катера Бориса Ущева, прикрывая корабли с эвакуированным гарнизоном, совершили сложный ледовый переход через Финский залив в Кронштадт. Стальные корпуса скрипели, сжимаемые морозом, волны застывали на лету, но моряки шли вперед — туда, где ждал осажденный, но непокоренный Ленинград. Флот оказался в блокаде. Но даже в этом железном кольце оставалась одна свободная земля — остров Лавенсари — наш последний форпост в заливе. Сюда, сквозь вражеские дозоры, регулярно выходили катера теперь уже командира отряда Бориса Ущева. На Балтике Ущев прославился не только как мастер торпедных атак, но и как виртуоз минной войны. Его катера превратились в призраков: появлялись ночью, оставляли смертоносные «подарки» на вражеских фарватерах и исчезали до рассвета. Противник с ужасом ждал очередного донесения о подорвавшемся на мине транспорте или эсминце. За мастерство в этом смертельно опасном ремесле Борис Ущев получил орден Отечественной войны I степени. А его дивизион удостоился высшей чести — стал 1‑м Гвардейским. Только за 1943 год лично Ущев совершил более 40 ночных выходов, каждый из них мог стать последним.
К лету 1944 года Финский залив, изрезанный шрамами войны, вновь стал ареной жестоких схваток. У острова Нерва разыгралась очередная морская драма. Миноносец и два тральщика методично расстреливали наши позиции. Приказ командования был лаконичен: «Прекратить обстрел. Уничтожить!». Борис Ущев, чье имя уже наводило ужас на моряков противника, действовал с холодной расчетливостью. Разделив отряд на две группы, он сам повел первую на миноносец, вторая устремилась к тральщикам. И снова торпеды, выпущенные его катерниками, нашли свои цели. Два тральщика пошли ко дну, поврежденный миноносец поспешно ретировался. За эту операцию Ущев получил орден Ушакова II степени — награду, которой он особенно гордился, ведь она была свидетельством не просто храбрости, но настоящего флотоводческого таланта.
Его атаки стали легендой Балтики. Немецкие радисты,
засекая выход его катеров, в панике передавали в эфир: «В море Ущев! Будьте осторожны!». Это был своеобразный знак качества, — враг признавал в нем достойного противника. Но настоящий триумф ждал его впереди. Когда фашистская эскадра, в пять раз превосходящая по численности отряд Ущева, попыталась перехватить наши корабли, он совершил невозможное. Его катера ринулись в атаку на основной крейсер. В последний момент между ними и целью встал эсминец, пытаясь принять удар на себя. И торпеда пошла именно в него. Взрыв. Враг повержен!
В июле 1944 года, когда вся страна готовилась отмечать День Военно-морского флота, Указом Президиума Верховного Совета СССР Борису Петровичу Ущеву было присвоено звание Героя Советского Союза. Так балтийский «морской волк» вошел в пантеон великих флотоводцев войны. Его катер с номером «3» стал символом отваги, а фраза «В море Ущев!» — паролем, от которого холодела кровь у фашистских моряков. В этом была вся суть его боевого пути — не числом, а умением, не грубой силой, но морской смекалкой и безграничной храбростью. В наградном листе Б. П. Ущева есть лаконичные строчки: «Провел 93 боевые операции и лично уничтожил крейсер и два миноносца противника».
Память, отлитая в бронзе
Волны Балтики, хранящие память о яростных сражениях, до сих пор шепчут легенды о подвигах советских катерников. В годы Великой Отечественной эти стремительные корабли стали настоящим кошмаром для противника. На боевом знамени балтийских катерников сверкают высшие флотские награды — ордена Красного Знамени и Нахимова
I степени, каждая из которых оплачена кровью и беспримерным мужеством. Часть, в которой служил Герой Советского Союза Борис Ущев, написала одну из самых ярких страниц в этой летописи славы: 119 отправленных на дно вражеских кораблей и транспортов, более 30 судов, подорвавшихся на минах, сбитый бомбардировщик Ю‑88 — таков впечатляющий счет их побед. За сухими цифрами — судьбы. 11 Героев Советского Союза, 11 уникальных историй мужества, когда молодые парни, вчерашние курсанты, становились настоящими асами морского боя. А на набережной Балтийска застыл в вечном почетном карауле маленький катер-цель с цифрой «3» на рубке. Он будто все еще ждет своего командира — того самого старшего лейтенанта Ущева, который в годы войны вел его в бой.
Послевоенная жизнь героя оказалась не менее насыщенной, чем военные годы. Военно-Морская ордена Ленина академия им. К. Е. Ворошилова, Тихоокеанский флот, а затем снова родная Балтика… и звание капитан 1 ранга. Он стоял у истоков нового флота — испытывал первые катера-ракетоносцы, передавал молодым морякам боевой опыт, оставаясь верным своему девизу: «Я — катерник!». Даже уйдя в запас в 1972 году, он не смог расстаться с любимым морем, поселившись с семьей в Ленинграде. Борис Ущев до конца оставался частью его любимой Балтики.
Сегодня память о Борисе Ущеве живет в названии современного боевого корабля,
в мемориальной доске на стене его школы в Улан-Удэ и улице в Советском районе (ранее — улица Строителей), в рассказах ветеранов. Но главный памятник ему — это плеск волн у гранитных набережных Петербурга и Балтийска, строгие силуэты катеров на рейде. Ведь настоящие моряки не умирают, они просто навсегда остаются в море. И сегодня в шуме балтийского ветра до сих пор слышится предостерегающий шепот: «В море Ущев! Будьте осторожны!». Только теперь это уже не предупреждение врагам, а напоминание потомкам о его бессмертном подвиге.
