Житель Берлина решил поменять благополучную Германию на сибирскую глубинку, считая её самым красивым и безопасным местом на земле.

Здесь все по-другому

Российские сёла и деревни стремительно пустеют: люди уезжают в поисках лучшей доли в райцентры, а то и в города. Классическая схема дала сбой в неприметном селе Баргузинского района с красивым названием Адамово: здесь намерен поселиться немец Гунтер Хайнц. Он уже построил дом и полон решимости перевезти жену, которая несколько лет назад уехала на ПМЖ из Казахстана в Германию.

Мы познакомились год назад. Тогда Гунтер лишь улыбался, повторяя: Ja, ja... В недостроенном доме он усиленно пытался поймать хотя бы единственный телевизионный канал, перемещая маленькую антенну и наивно полагая: если антенна приложена к телевизору – значит, всё должно работать.
– Это тебе не Германия, – говорила жена Рая. – Здесь всё по-другому, и всё это я уже прошла…

Родители ее – из ссыльных немцев, практически всю жизнь прожили в Казахстане, но, когда появилась возможность, вернулись на историческую родину. Рая успешно сдала экзамены по языку, получила вид на жительство. Там же познакомилась с Гунтером и теперь, получается, вновь поставлена перед выбором.
В итоге Рая уехала в Германию, а Гунтер вернулся, твёрдо решив достроить дом.

Огород начинается с пугала

С каким-то особым усердием хозяин усадьбы поправлял на огороде пугало, с немецкой педантичностью придавая классической конструкции из двух жердин и старого тряпья строго вертикальное положение, как будто любое отклонение было обратно пропорционально отпугивающим свойствам. Первая мысль: наши научили. Нет, оказывается, и в благополучной Германии достойной альтернативы пугалу до сих пор не придумали.– Фогельшойше, – послышалось мне, – фогельшойше…
– Пугало, всё понятно.
– Пуга?
– Пугало.
– ПугалО? – Гунтер мгновенно зацепился за новое слово, пытаясь усвоить произношение и, само собой, значение. – Сорок летай, клубник клюк-клюк, ворона нет, а сорока клюк-клюк.

Определившись с главным вредителем клубничных плантаций, мы отправились в теплицу, где зрело невероятное количество крупных помидоров, отдельно под укрывным материалом наливались огурцы. Рассаду хозяин сажал сам, когда приехал из Германии в апреле. Грядки поливает исключительно из реки Баргузин – говорит, вода из скважины содержит много железа, и, когда однажды помидоры стали лиловыми, хозяин не на шутку испугался, поэтому научился ещё использовать дождевую воду. Овощные грядки мирно соседствуют с цветочными клумбами: астры, бархатцы, гладиолусы – Гунтер явно знает толк в этом деле.

Но по-настоящему хозяин удивил, когда заявил, что вся огородина – просто так, ради процесса. Помидоры и огурцы он не ест, солить не собирается. Из большой линейки витаминов готовит нехитрое блюдо из кабачков. Пробовал кольраби, но не понравилась – капуста оказалась более твёрдой, чем дома.
– Гунтер, для кого тогда это всё?
– Сосед, – коротко пояснил он, показав рукой на другой дом.

Длинная дорога к дому

В Адамово Гунтера привела цепь случайных событий. Изначально он выбирал место на берегу Байкала, который объехал практически полностью.
Впервые он задумался о новом месте жительства лет двадцать назад, тогда же и познакомился с семьёй Беловых из Усть-Баргузина.
–Гунтеру было 48 лет, когда он в первый раз остановился у нас, – рассказывает Светлана, хозяйка гостевого дома. – Муж Анатолий с сыном Андреем возили группу в Чивыркуйский залив, гости купались, ловили рыбу. Среди множества туристов Гунтер запомнился внимательным отношением к деньгам: с вечера пытался расплатиться, посетовав, что в одной из гостиниц стоимость резко возросла, после того как он утром восторженно сообщил, что выспался и завтрак ему понравился. Следующая встреча произошла через три года, случай свёл нас на пароме через Баргузин. Гунтер приехал на мотоцикле «Урал», арендованном в Иркутске. Нас он найти не мог, потому что потерял визитку.
На мотоцикле немец объехал окрестности – видимо, подыскивая место для жительства. Как ему удавалось, не зная языка, найти контакт с местными жителями – загадка.

Из множества прибрежных байкальских сёл и деревень Гунтеру понравился Курбулик. Рыбацкий посёлок настолько запал туристу в душу, что он решил приобрести участок или готовый дом и поселиться здесь. Но местные резко остудили пыл гостя, предупредив, что в зоне национального парка действует масса ограничений и невозможно ничего построить. В итоге пришлось искать другой адрес.
Не знаю, верит ли Гунтер в судьбу, знаки, предначертания, его величество случай, но спустя много лет цепь случайных событий вновь привела его в гостевой дом Беловых. На этот раз он путешествовал со своей новой женой Раисой. На счастье или на беду сломался теплоход на воздушной подушке, и туристам пришлось искать ночлег в Усть-Баргузине, где выбор гостиниц, мягко говоря, сильно ограничен.
– Вечером приходит сын Андрей и говорит: «Мама, ты не поверишь, кого я сейчас встретил», – вспоминает Светлана. – Я не успела подумать над вариантами, как сын привёз группу людей, а среди них Гунтер.

Однажды бабьим летом…

Когда вариант с Курбуликом не получился, Хайнц попросил найти ему подходящий вариант с постоянным местом жительства и первоначально был категорически против, услышав про Адамово. Обыкновенная деревня, да ещё вдали от Байкала. Он же мечтал о другом. Но невероятная красота реки Баргузин сделала своё дело.

На дворе стояло бабье лето, когда Гунтера привезли осмотреть участок на берегу величественной таёжной реки. Золотые берёзы отражались в воде, вокруг много спелой ягоды… И когда к ногам упала кедровая шишка, твёрдо решил здесь обосноваться, даже несмотря на высокую стоимость земли: за неё запросили 500 тысяч рублей, без всякого торга. На участке стояли дряхлый сруб дома, стайки, которые в итоге распилили на дрова.
– В темноте за забором бодались коровы, бык утробно ревел, и Гунтер решил, что приходил медведь, – вспоминала при первой встрече Раиса. – Всё, после этого его уже нельзя было ни переубедить, что это коровы, ни отговорить от покупки участка.

Пока Гунтер может полгода жить в России, потом на полгода должен вернуться домой. Купив участок, перед поездкой он успел нарисовать проект двухэтажного дома со всеми удобствами, а когда вернулся, просто онемел. В аналогичной ситуации восприимчивое к крепкому слову эхо должно было разнести над сибирской тайгой: «Мать… мать… мать...» Но, во-первых, Гунтер ещё не настолько хорошо знает язык, а во-вторых, по-другому воспитан. «А как же проект? Вы его хоть видели?» – деликатно обронил новый хозяин, глядя на участок, где вместо двухэтажного коттеджа стоял обычный бурятский дом, каких в округе сотни. Пришлось нанимать другую бригаду и практически строить заново. От старой усадьбы осталась лишь табличка «Советская, 1», её Гунтер бережно прикрепил к новому забору.

В новом доме идёт глобальный ремонт. Словарный запас хозяина обогатился новым термином – «кладовка». Гунтер самостоятельно собирает мебель, искренне не понимая, почему на упаковке иногда не совпадают буквы. А когда в магазине сообщили, что на маркировку не стоит обращать внимания, а нужно смотреть по факту – окончательно растерялся. Хотя погружение в новую среду даёт свои результаты: научился по-русски вгонять саморезы сначала ударом молотка, а уж потом вкручивать отвёрткой.

Уроки русского

Гунтер теперь довольно сносно объясняется по-русски, а ведь год назад он не знал ни слова, кроме дежурных «спасибо», «до свидания». Сейчас уже сам подтрунивает над собой, пересказывая курьёзные случаи.
– Сосед говорил, что от комаров и мОшки помогает гвОздика с водой, потом этим смазываешь лицо, – жестами Гунтер показывает процесс приготовления снадобья и последующее нанесение его на открытые участки тела. – Когда соседка спросила, как борюсь с мОшкой, я сказал, что надо гвОздик в воду и намачивать лицо.

Женщина долго думала, каким образом гвозди отпугивают кровососов...
Однажды поехал в магазин покупать ламинат. Подсчитал, что для одной комнаты необходимо 16 квадратов, а стоя перед прилавком, произнёс: «Шестьдесят». Продавец подсчитала сумму, и он несколько удивился, что дорого, но всё-таки купил. Когда покрытие привезли домой, мгновенно понял свою ошибку: материала оказалось почти в четыре раза больше – пришлось застилать ламинатом несколько комнат, благо их много в двухэтажном доме. Со смехом вспоминает, как в столовой Слюдянки однажды попросил блюдо из собаки, имея в виду свинину. А когда всё же всерьёз решил заняться русским, то, опять-таки по незнанию, купил самоучитель… немецкого языка.

Учителя Адамовской школы пошли новосёлу навстречу, и теперь Гунтер периодически приходит после основных занятий с букварём и тетрадями. Автобус привозит школяров из окрестных деревень, дети с любопытством рассматривают дедушку, который ненадолго занимает парту в кабинете русского языка.

По словам директора школы Лидии Геннадьевны, слово «гвоздь» оказалось одним из самых сложных для её ученика. Зато неожиданно понравился глагол «копать», его Гунтер произносил с особым удовольствием. Хотя нам он сказал, что самым сложным словом оказался «лук». В немецком языке практически не встречается твёрдое «л» в сочетании с «у», есть только «лю»: отсюда — люна (луна), люк (лук).

Но проблемы с языком не только у Гунтера. Наши чиновники умудрились исказить его данные в документах на недвижимость: вместо «Гунтер» написали «Гюнтер». В итоге радость от владения домом омрачена судебными разбирательствами.

Из бытовых неудобств новосёл сетует на то, что один-два раза в неделю обязательно отключают свет. Кто-то сказал, что электрики ведут ремонт.
– Что там можно столько времени ремонтировать! – только и воскликнул Гунтер.

«Скажи – баня в пять, он в пять и придёт»

Будь это художественный фильм, а не реальная история, режиссёра обвинили бы в том, что он работает по клише, подобрав невысокому немцу большого русского друга, настоящего сибирского мужика. Однако в жизни случилось именно так. На период пребывания в Германии в адамовскую усадьбу требовался сторож, и новосёлу порекомендовали Николая Зарубина.

– Меня здесь все знают, если что, найдут, – без ложной скромности отрекомендовал себя Николай при встрече. – Нанимался сторожить на несколько месяцев, а в итоге пять лет общаемся. Так-то нормально всё, но осенью немного неудобно: огородину надо убирать, щука пошла, на утку надо успеть сходить. С бабушкой любим с удочкой побродить по Баргузину. Правда, ей больше нравится зимняя рыбалка, она таких щук на балансир таскает, что мужики завидуют.

В какой-то момент мне показалось, что рассказ Николая носит рекламный характер и отчасти рассчитан на Гунтера. Однако новосёл пока непреклонен: грибы как блюдо не принимает, рыбалка ему не нравится, охота тем более, но он любит купаться, просто бродить, наслаждаясь таёжной красотой.
Николай, наоборот, не видит смысла в бесцельных прогулках по лесу, поэтому не оставляет желания сманить Гунтера за дичью или на рыбалку. Уверен: стоит попробовать, потом затянет.

Из русских традиций и забав Гунтер раскусил прелести бани, хотя к невыносимо жаркой парилке с вениками пока не привык. Зато Николай, судя по довольному лицу, настоящий фанат берёзового веника и крепкого пара.
– У нас тут настоящая традиция, – рассказывая, он будто переживает блаженные минуты, – попаримся, поговорим, по маленькой выпьем: сначала за лёгкий пар, за здоровье, Бог любит троицу – потом за четыре угла…
– Ты всё-то не рассказывай – видишь, записывают! – Клавдия, жена Николая, прервала рассказ, а я так и не узнал обо всех тонкостях банной традиции в Адамово.
– Но вот какая штука, – Николай многозначительно поднял указательный палец, – Гунтеру скажешь, что баня будет готова в пять, он в пять и придёт…
Я, правда, так и не понял, чего было больше в резюме на банную тему – укора или восхищения немецкой педантичностью.

«Германия сошла с ума»

Спустя год после первой встречи удалось найти ответ на, казалось бы, простой вопрос: какая необходимость менять Германию на Сибирь, что заставило Гунтера поменять преуспевающий Берлин на Адамово?

Гунтер считает, что нашёл то место на земле, где он будет по-настоящему счастлив, а главное, его семья будет чувствовать себя в безопасности. Он достал телефон и показал запись, на которой мигранты громят дома в Берлине, избивают и калечат немцев.
– Они не хотят работать, требуя денег и жилья. Когда им указывают на поведение, они тут же говорят: «Ты наци…» Их пригласила Меркель. Кажется, Германия сошла с ума...Гунтер смотрит запись в телефоне, и на его лице появляются слёзы.

В начале октября Гунтер в очередной раз на полгода улетел в Германию, в очередной раз мечтая вернуться  в Адамово вместе с женой. Ведь какой рай без Раи, пусть даже в Адамово…

Борис Слепнев