СУЩЕСТВУЮТ ПРОФЕССИИ, которые притягивают внимание возможностью прикоснуться к природе, чтобы просто любоваться.
Одна из таких специальностей — профессия геммолога, представители которой изучают природные богатства, рожденные в недрах Земли и украшавшие короны шахов, царей или королей. Тонкостями своего увлечения, которое превратилось в дело жизни, поделилась эксперт-геммолог «Забайкальского горнорудного предприятия» Дугарма Шаракшинова.
Путеводная звезда геологов
— Дугарма, как вы решили связать свою жизнь со специальностью геолога? Кто стал вашим наставником в профессии?
— В советское время в Бурятии было много геологических партий, в Еравнинском, Кижингинском районах. Мой папа работает инженером-буровиком, и мы всю жизнь мотались, другого слова и не подобрать, по геологическим партиям. В 1980-е — середине 1990-х они начали закрываться одна за другой, и мы все время переезжали, когда та или иная партия прекращала свою работу. Я с детства жила в геологических поселках, нашу семью окружала братия этих удивительных людей.
ГЕММОЛОГ — высококвалифицированный специалист, изучающий состав и свойства минералов и драгоценных камней. Кроме того, он может с легкостью проверить подлинность драгоценных камней как с помощью специальных инструментов, так и «на глаз», а также дать точную экспертную оценку минералу.
Хотя я в детстве не думала, что стану геологом, но при поступлении вслед за сестрой в Бурятский филиал Новосибирского государственного университета у меня взгляд буквально зацепился на отделении геологии. И я поступила, мне все-таки было близко все, что связано с этой наукой.
Когда приехала молодым специалистом «Бурятзолота» в Муйский район, в поселке Ирокинда стояла Тулуинская геологоразведочная партия. Меня встречал главный геолог Андрей Анатольевич Перевозчиков. Это необычайно добрый человек, опытный специалист. И он стал для меня главным наставником: Андрей Анатольевич показал мне от и до, то есть наиболее важные моменты в деятельности геолога буровых работ. Как нужно описывать, осматривать камень, что должно учитываться, как делать контрольный замер. Причем все эти премудрости Андрей Анатольевич преподнес мне так, что я осталась в восторге от своей будущей работы. С большим уважением отношусь к этому человеку, до сих пор мы поддерживаем теплое общение, хотя «Бурятзолото» уже давно прекратило свою деятельность.
— Как вы, будучи экспертом-геологом по золоту, приняли решение начать работу с драгоценными камнями и минералами?
— После закрытия «Бурятзолота» весь геологический отдел компании, по сути, остался не у дел. И мы практически тем же составом перешли на другое предприятие. Спустя время нашему старшему геологу поступило предложение о работе в ЗГРП, и он мне предложил: «Не хочешь ли попробовать что-то новенькое?». Для меня нефрит на тот момент действительно был в диковинку — я до этого его даже в руках не держала.
— Чем вас привлекает нефрит?
— Просто люблю свою геологическую работу, а нефрит стал для меня новым витком в профессии. Для меня всегда очень интересно исследовать что-то новое, и я с удовольствием начала изучать тонкости, связанные с этим неповторимым минералом.
Сейчас моя основная деятельность — геммологическая экспертиза: я должна оценить характеристики нефрита, качество и его пригодность для дальнейшей обработки. Рассматривая образцы под бинокуляром, подмечаешь неповторимую структуру камня и пытаешься отыскать наилучший экземпляр. Важно понять по первым поисковым признакам, что в данных вмещающих породах действительно содержится нефрит высокого качества.
Этот минерал неповторим: с разными примесями, разных оттенков, некоторые экземпляры трудно поддаются полировке, но есть и просто отличные образцы, чистые, без трещин, как белый нефрит, который считается ювелирного качества. Такой камень высоко ценится китайцами. Белый нефрит в Поднебесной империи — это символ чистоты, достатка, молодости, здоровья. А вот камни салатовых оттенков не очень ценны: у них неоднородная структура, имеются различные примеси. Если рассматривать камень с помощью специального оборудования, можно разглядеть его структуру, плотность и другие показатели.
Штучный кадр
— Много ли в Бурятии экспертов-геммологов?
— Я еще не встречала специалистов-геммологов, которые непосредственно занимаются нефритом. На сегодня, кроме геологов, ведущих научную деятельность, только геммологи могут дать профессиональную характеристику качества найденного образца.
— Что вы ощутили, когда в первый раз нашли нефрит? Каков он в природе?
— Первый раз я обнаружила гальку нефрита в ручье Прозрачный. Тогда, помню, нам дали маршрут и сказали настроить GPS: «Пройди по ручью и посмотри, сможешь ли ты работать с GPS?». Я пошла и буквально тут же, подняв первый приглянувшийся камень, осмотрев его, подумала: «это нефрит». Тогда не знала, как он выглядит в природе. Принесла его и спрашиваю: «это точно нефрит?». И мне говорят: «да, это он». Это был удачный поход.
— Наверняка случались какие-то необычные истории, связанные с работой на предприятии?
— В первый год моей работы на Забайкальском горнорудном предприятии в поисковом отряде мы с коллегами-геологами прокладывали новые маршруты, занимаясь поисками залежей камня на поверхности земли. Когда мы парами, геолог и рабочий, выходили в поисковые маршруты, часто встречали следы медведей. Было очень страшно! Мне все время говорили: «Смотри, вот свежий след медведя! Зверь прошел 20 минут назад!». Я на нервах: «Не пойду в маршрут, не хочу!». Тогда я была единственной девушкой в поисковом отряде, и ребята меня поддерживали: «Дугарма, ничего страшного, мы с тобой, надо идти!».
ПОЛИТИКА АФК «СИСТЕМА» В ОБЛАСТИ УПРАВЛЕНИЯ ПЕРСОНАЛОМ НАПРАВЛЕНА НА ПРИВЛЕЧЕНИЕ, РАЗВИТИЕ И УДЕРЖАНИЕ ВЫСОКОКВАЛИФИЦИРОВАННЫХ И ЭФФЕКТИВНЫХ УПРАВЛЕНЦЕВ И ПРОФЕССИОНАЛОВ
Проходя весь маршрут, а это до 12 километров в одну сторону и потом еще столько же обратно до лагеря, мы по пути все время стучали молотками, чтобы отпугнуть диких зверей, и это, скажу я вам, добавляло адреналина в кровь! В тайге на каждом шагу встречаются дикие животные, иной раз кабарга из кустов выскочит, заяц проскочит, и ты от всего шарахаешься. Но со временем ко всему привыкаешь.
— Работа на ЗГРП имеет свою неповторимую атмосферу. В чем ее значимость для вас?
— Я просто люблю свою профессию, несмотря на все трудности жизни геолога. Это и постоянная работа «в полях», отсутствие элементарных удобств, многодневные поездки порой в самые отдаленные уголки Бурятии и другие регионы, многомесячное отсутствие дома, длительная разлука с семьей. Но, с другой стороны, это неповторимая атмосфера походов, ни с чем не сравнимая романтика экспедиций, когда ты и твои коллеги становитесь, по сути, дружной семьей и твои товарищи придут на помощь в любых ситуациях. Когда сидишь у костра, чувствуешь дыхание первозданной природы, тебя окружает тайга, а над головой сверкают звезды — это не передать словами!
Когда ждут дома
— Когда вы уезжаете в длительную экспедицию, как относятся к этому ваши домашние: муж, родственники, друзья?
— Мы с мужем познакомились, когда работали на Севере: он трудился на руднике, а я — в Тулуинской геологоразведочной партии. Я искала золотые запасы, а он их добывал. Поэтому он, как никто другой, знает все о тонкостях профессии геолога, всей геологоразведочной и добычной деятельности. И сейчас, когда у нас семья, двое детей, супруг спокойно относится к моим командировкам. Он видит и понимает, что мне нравится эта работа, что другую я уже не приемлю, а может быть, не умею делать ничего другого, кроме как осматривать камни (смеется). Я уверена в своем муже: он остается с детьми, и, когда я «в полях», дом полностью на его плечах.
Родственники, конечно, уже привыкли. А в начале моей карьеры геолога меня очень сильно поддержала моя мама. Представляете, молодая девчонка уехала совсем одна на Север, так далеко от дома. Там, конечно, были ужасные условия проживания, для меня в то время и вовсе неприемлемые. Куча бытовых неудобств, порой приходилось буквально жить на буровых станциях: все осматривать, учитывать, следить, документировать. И морально непросто находиться одной, когда вокруг одни мужчины. Это было неудобно во всех отношениях. Почти в каждом письме я жаловалась маме, что не хочу работать геологом. Первый месяц тем и занималась, что слезно умоляла: можно ли мне сменить профессию, пока еще не поздно?!
Но мама меня мудро убеждала: «Ты сама выбрала эту профессию, и надо просто набраться терпения, ведь тебе нравится, чем ты занимаешься. И другую профессию ты просто не сможешь принять, будет неинтересно. Я же вижу, что тебе по душе твоя специальность. Потерпи немного!». И, действительно, через месяц-два я нашла себя в работе, влилась в коллектив, и все прочее стало для меня не таким уж важным. Потому что геологическая братия привыкла всегда держаться вместе: мы тесно общаемся семьями, у меня немало друзей-коллег.
Теперь мне уже ничего не страшно. Я стала надежным прочным камнем, как нефрит, закалившись трудностями, знаниями, опытом и большой любовью к своей профессии.
