Как и ожидалось, приступая к завершению проекта НИР «Влияние …», активизируются интересы сторон, которые, может быть, не все обозначены в существующем техническом задании, однако имеют главную цель – обеспечение экологобезопасной жизни населения на берегах озера.
Так гласит Конституция РФ и Водный кодекс РФ, все остальное вторично (без обсуждения). Хотел бы выразить свою точку зрения по обсуждаемому вопросу.
Не могу согласиться с А. П. Федотовым, директором Лимнологического института СО РАН, который утверждает, что «нет значимой взаимосвязи между колебаниями уровня и состоянием фауны и флоры прибрежной зоны Байкала» на примере исследований западного побережья озера (Коты, Елохин и др.) Возможно, это и так. Однако на восточном побережье озера ситуация иная, и даже при 10 см понижения уровня оголяется самая мелководная и самая продуктивная часть дна озера. Не видеть этого невозможно. Более того, не надо проводить никаких академических исследований, чтобы доказать, что при понижении уровня озера более интенсивно прогревается вода байкальских мелководий (соров) и начинается ее эвтрофикация со всеми вытекающими последствиями, а разница в температуре воды в сорах и в открытом озере достигает 5 и более градусов – это общеизвестно.
В госдокладе МПР по Байкалу за 2021 год даны официальные данные о резком сокращении биомассы омуля после 2015 года – времени катастрофического понижения уровня оз. Байкал в результате деятельности Иркутской ГЭС и выхода Постановления № 97. По этой причине в 2017 году был введен запрет на лов омуля и тысячи местных жителей остались без работы и средств к существованию. Это цена выводов некоторых специалистов о том, что «уровень озера не влияет на продуктивность биоты».
Далее Игорь Вячеславович Бычков отметил возможность принятия нижней отметки 455,54 м и сам же спросил, а что будет, если маловодный год повторится. Из этого следует, что при принятии любых крайних отметок необходим «демпфер», снижающий возможность повторения катастроф даже при «недостижимых» отметках 455,54 и 457,85.
Также хотел бы отметить, что у некоторых коллег в пылу защиты своих интересов есть привычка не замечать «болевых точек» у поставленной задачи. А их как минимум две. Еще раз повторю:
1. При отметках выше 457,20 метра неизбежен размыв острова Ярки и визит-центра Байкальского заповедника. Кто против – пусть подпишется, возможно, при нашей жизни это уже случится и будет легко найти виновного.
2. При отметках выше 457,00 и резких колебаниях уровня озера при эксплуатации Иркутской ГЭС неизбежны землетрясения с магнитудой более
3. Еще раз напомню для тех, кто родился позже и не помнит этого события, что самое сильное, 9-балльное Среднебайкальское землетрясение 1959 года спровоцировано именно наполнением Иркутского водохранилища и его части – оз. Байкал, и никто не докажет, что это случайность. Примеры подобных «возбужденных» землетрясений по всему миру, даже на малых водохранилищах, читатель может найти в книге известного авторитета в этой области Шейдеггера (1981), а также прямые наблюдения «вызванной» сейсмичности на Байкале (Дядьков, 2003). Кто не согласен и докажет обратное – пусть тоже подпишется со всеми вытекающими последствиями, в первую очередь для г. Иркутска.
Отдельную проблему, как согласились все участники обсуждения, представляет проблема объективности государственного мониторинга, а также данные Госдоклада МПР по оценке уровня. Осталась без обсуждения проблема природных колебаний уровня, которая превышает ошибки измерений и дезавуирует все существующие измерения. Я предлагаю принимать все отметки в пользу Байкала, то есть предлагающие минимальную амплитуду колебаний. В случае экстремально высокой или низкой приточности воды допускать превышение верхней и понижение нижней предельных отметок до 20 см.
Не согласен я с тем, что самые актуальные вопросы, не входящие в данное ТЗ, целесообразно оформить в качестве заявок на будущие НИР. Именно поэтому все эти пункты включены в мой вариант протокола. Если иркутская сторона не согласна, прошу оформить мои предложения в качестве особого мнения.
Должен отметить, что оценка влияния уровня озера на здоровье населения не менее важна, чем расчеты налогооблагаемой базы населения, которые действительно привязаны в ТЗ «за уши». В том же госдокладе и по данным статистики отмечается сокращение населения в ЦЭЗ, именно на бурятском берегу Байкала, где уровень жизни сельского населения реально зависит от сельского хозяйства и рыболовства.
Поэтому, еще раз повторяю, меня не только волнует проблема регулирования уровня оз. Байкал, а значительно больше вопросы: почему сокращается численность населения в центральной экологической зоне; как исправить «дурные» законы и нормативы; как создать наиболее комфортные условия для проживания местного населения, которые для иркутской стороны достаточно умозрительны.
Далее по протоколу. БИП СО РАН, как организатор данного совещания, имеет полное право на свое видение решения поставленной задачи. Право иркутской стороны предложить свой вариант. В этой дискуссии и будет поиск истины. В конечном итоге мы вместе идем к определению интервала регулирования для включения в новый, надеюсь, последний проект постановления Правительства РФ, который и предложен в моем докладе. И не надо прятать «голову в песок» или прошу заявить свой интервал, доказать его – это будет более честно. Если вы так же, бездоказательно, принимаете существующий интервал, то все остальное, в том числе обсуждаемая НИР, это не более чем «удовлетворение собственного любопытства за казенный счет» или бездарная трата бюджетных средств, в которой у меня нет желания участвовать.
На примере критики Постановления № 97 от 4 февраля 2015 года я показал, к чему могут привести официальные документы, защищающие интересы одной стороны и не обоснованные доказательной базой, а своим молчанием все согласились с выводами моей презентации. И поэтому должен отметить, что все эти пункты обсуждались на данном совещании и, надеюсь, будут продолжены в Иркутске. Правда не очень уверен в полезности своих предложений при существующей позиции и количестве своих оппонентов.
Кроме того, прошу в своих исследованиях учитывать и всегда ссылаться на нашу работу «Гидроэнергетика и состояние экосистемы оз. Байкал» от 1999 года, которая при всех своих недостатках является первой и пока единственной академической работой по данному вопросу. Именно эта работа стала основанием принятия первого Постановления Правительства РФ № 234 от 2001 года – первый случай в истории СО РАН. Все другие научные труды пока остаются как частное мнение отдельных исследователей и не более. Кроме того, это постановление до 2015 года реально работало и могло бы и далее регулировать экологобезопасный уровень оз. Байкал. И было нарушено только в результате некорректного лоббирования интересов иркутской стороны (без обсуждения).
Равно без обсуждения необходимо принять, что строительство Иркутской ГЭС нарушило не только естественный уровень озера, а также значительно превысило амплитуду его природных колебаний и тем самым отрицательно повлияло на продуктивность всей экосистемы озера. Затем до 2001 года она «с тем или иным успехом» пыталась адаптироваться к повышению уровня на один метр и бесконтрольной деятельности Иркутской ГЭС. С 2001 по 2014 год нашими усилиями сохранялся природный метровый диапазон, который в настоящее время опять может «гулять» в интервале более двух метров. Может, и эти выводы будут опровергать исследования ЛИН СО РАН или в очередной раз их проигнорируют?
Безусловно, в составе исполнителей НИР большинство составляют иркутские специалисты и любой протокол будет отражать их мнение, и голосованием проблему не решить. Поэтому прошу считать мои предложения как особое мнение, которое будет отстаиваться на всех уровнях дальнейшего обсуждения.
Кабмин усовершенствовал систему оценки уровня воздействия на оз. Байкал. Правительство РФ обновило порядок мониторинга уровня антропогенного воздействия на оз. Байкал и прилегающие к нему территории. Соответствующее постановление подписал премьер-министр Михаил Мишустин.
В документе отмечается, что система оценки вводится на постоянной основе. В ее основу лягут данные государственного экологического мониторинга экосистемы водного объекта. Документ определяет состав участников мониторинга и закрепляет за ними конкретные задачи. К примеру, Росгидромет будет отвечать за данные о радиационной обстановке, состоянии воздуха, почвы и вод. Федеральное агентство лесного хозяйства — за сведения о лесных пожарах. Минприроды — за информацию о состоянии животного и растительного мира.
В состав участников мониторинга также войдут власти Иркутской области, Бурятии и Забайкальского края. Вся информация об экологическом состоянии озера будет размещаться в открытом доступе.
А. К. Тулохонов, научный руководитель Байкальского
института природопользования СО РАН
