Если кто вдруг не знает, то напоминаю: архипелаг Ушканьи острова находится как раз на границе между средней и северной частями Байкала, и четыре его острова, по сути, являются вершинами то ли растущего, то ли опускающегося подводного Академического хребта (единого мнения на этот счет нет), пересекающего озеро от острова Ольхон до мыса Валукан, что в Прибайкалье (северо-восточный берег).

Каждый год, как только на Байкале исчезают последние плавающие льды, к островам устремляются тюлени, которым по не очень понятным причинам захотелось полежать на теплых камушках. Впрочем, ладно бы только на теплых камушках. Когда на островах скапливается очень много нерп, многие из них довольствуются «загоранием» и на мелководье, когда нерпа вроде бы лежит на твердом субстрате, но какая-то часть её тела остается в воде или ритмично омывается маленькими волнами.

С июня вслед за нерпами на Ушканьи острова начинают тянуться туристы… В последние годы посещение нерп стало модным, популярным и хорошо организованным (в смысле логистики) занятием. На лежбище, расположенном на острове Долгий, каждый сезон бывают буквально тысячи людей – значительно больше, чем нерп. Летом в отдельные дни людской поток измеряется сотнями, будем считать, любителей природы. Конечно, в целом дело хорошее и для людей, и особенно для Прибайкальского национального парка, в ведении которого находятся Ушканьи острова. Однако есть и обратная сторона медали. Очень часто посетители, достигнув по тропинке специально устроенной смотровой площадки, ведут себя недостаточно осторожно, можно сказать, неуважительно к хозяевам лежбища. Про интересы обитателей лежбища они задумываются мало, а очень застенчивые и воспитанные хозяева, углядев такое к ним отношение, покидают лежбище и уходят «в море». Иногда на несколько дней. Правда чаще нерпы возвращаются (или приходят другие?) довольно быстро. Об этом свидетельствуют видеосъёмки, получаемые с помощью стационарной видеосистемы,  смонтированной на том же лежбище. «Компромат» в режиме онлайн (когда всё работает) передается через Интернет в Байкальский музей СО РАН (то есть за 350 километров в поселок Листвянку), и мы частенько видим, как сотни отдыхающих на камнях и берегу животных вдруг настораживаются и, как по команде, панически бросаются в воду, гоня перед собой волну… Причем между этими двумя действиями (настороженностью и бегством) проходит две-три секунды. И это очень плохо.

Обыватель (в хорошем смысле слова) скажет, подумаешь, испугали нерп, велик ущерб, успокоятся и вернутся. Верно, может быть, и вернутся, а может, и нет. Анализируя видеоматериалы (а они за много лет хранятся в фондах музея), мы не раз отмечали, что 5–6 массовых сгонов животных в воду (за световой день) влияют на поведение тюленей. А таких сходов в день бывает много. Вернувшиеся нерпы долгое время ведут себя настороженно, постоянно осматриваются, ожидая очередного подвоха, долго укладываются – в общем, занимаются чем угодно, кроме спокойного отдыха. Ну и, как сказано выше, многим животным приходится менять свои планы. Они преждевременно покидают лежбища (и чем занимаются дальше, неизвестно).

Любой любознательный человек задается вопросом, а с какой стати водное животное тюлень (многие думают, что нерпа и нескольких часов не может прожить без воды) вообще выходит на берег, зачем или почему? Точного, исчерпывающего и научно обоснованного ответа на эти вопросы, пожалуй, нет. Но причин для выхода на берег много, начиная от элементарного отдыха, так сказать, хорошего комфортного времяпровождения, кончая необходимостью завершения ежегодной линьки. И все они верны. Не вдаваясь в детали, для примера разберем линьку. Все виды ластоногих (тюленей) линяют, и наша героиня не исключение.

В норме, то есть как прописано природой, ежегодная смена волосяного покрова у нерпы происходит довольно быстро (во всей популяции за 2–3 недели), а чтобы линька вообще началась, требуется, чтобы совпало много факторов. Один из очевидных – это пребывание животного вне холодной воды, то есть линька протекает физиологично, когда животное находится либо на льду (под лучами солнца (!) – это тоже, говорят, важно), либо, если такового нет, на берегу. Связано это с особенностями кровоснабжения периферических тканей (в первую очередь кожно-волосяного покрова), с гормональной регуляцией и со многими другими «деталями», в которые мы углубляться не собирались.

Вот и одна из главных причин, лежащая на поверхности. Как известно, «ничто на земле не проходит бесследно», тем более глобальное потепление… В нашем регионе, по крайней мере на Байкале, потепление идет семимильными шагами (даже по сравнению с Арктикой), это показано, доказано и даже испытано автором на практике. Уже лет 20 как на Байкале ускоренными темпами меняется ледовый режим. Байкал позже замерзает, лед стал тоньше, разрушение ледового покрова начинается раньше и проходит быстрее (все это отражается на благополучии нерпы в период родов и выкармливания щенков), но что важно для нашей темы – весной плавающий лед стал исчезать тоже быстрее. Если в 70–80-х гг. прошлого века лед иной раз плавал до 20-х чисел июня, то теперь к 1 июня акватория, как правило, полностью свободна от льда. В отдельные годы лед исчезает настолько быстро, что, думаю, значительная часть особей в популяции не успевает вылинять на льдинах. И тогда недолинявшие нерпы устремляются на берег.

Так вот частые сгоны животных с лежбищ (по-научному, чрезмерный фактор беспокойства) приводит к тому, что вместо того, чтобы покончить с линькой на берегу, линяющие животные вынуждены обитать в воде… Процесс линьки становится перманентным. Мы не знаем доподлинно, что происходит с такими животными дальше. Но известно, что чрезмерное затягивание линьки приводит к проблемам… с воспроизводством! Дело в том, что пока не завершится линька, у взрослых беременных (точнее, ещё пока только оплодотворенных) самок не может   развиваться плод. Нужно, чтобы в организме «созрела» особая гормональная среда, а она не зреет, потому что гормоны, нужные для протекания линьки и роста новых волос, одновременно препятствуют развитию плода и наоборот. Потому природа-мать и придумала двух-трехмесячную эмбриональную диапаузу (у нерпы), во время которой это противоречие должно быть разрешено, а оплодотворенная яйцеклетка, не развиваясь, ждет гормональной команды. Только когда организм матери полностью физиологически готов к этому (в частности, линька завершена, а сама нерпа успела подкопить жирок), начинается развитие плода.

Вообще-то даже простое нахождение под солнечными лучами благотворно влияет на организм млекопитающих (например, всем известный витамин D не синтезируется без света). Потому-то, насидевшись в течение 3–4 месяцев в темноте (под сплошным ледовым покровом), ранней весной, когда это становится возможным, нерпы начинают вылезать на поверхность льда и проводить на нем многие часы, действительно наслаждаясь солнечным теплом. На лежбище обычно много особей, страдающих различными заболеваниями, как правило, кожно-волосяного покрова, попадаются нерпы и с открытыми ранами. Как известно, заживление подобных патологий легче и быстрее протекает на воздухе, а не в воде. Так что оздоровительную функцию лежбищ никто не отменял.

В общем, лежбища нерпе нужны. А на лежбищах нерпе необходим покой и время. К сожалению, мы знаем о случаях, когда пресловутый чрезмерный фактор беспокойства привел к отмиранию лежбищ. То есть лежбище (уточним, это место, где регулярно образуются массовые залежки животных) было и вот нет его. Так, известно, что до открытия на Большом Ушканьем острове метеостанции на ближайшем к ней мысе существовало мощное лежбище (теперь там стоят приборы). На острове Долгий, в сотне метров от Центра нерпы (открыт Забайкальским национальным парком), на каменистом мысе еще в 70–90-х гг. прошлого века также залегали нерпы, теперь они туда не суются. Таким образом, чрезмерный фактор беспокойства не только влияет на поведение, но и изменяет среду обитания диких животных. А это уже серьезная угроза популяции: лед исчезает, на берег не пускают. Тяжело жить…

Об этом надо помнить людям, которые хотят поближе пообщаться с нашей замечательной байкальской нерпой не в аквапарке, а на природе, в естественной среде. Но можно удовлетворить свое любопытство и на сайте Байкальского музея – там весь сезон идет трансляция с лежбища на острове Долгий (тоже пока ничего не «глючит», что, увы, случается).       

Е. А. Петров, докт. биол. наук, гл. науч. сотрудник Байкальского музея