Журнал «Пилюля» на протяжении семнадцати лет работает в тесном взаимодействии с врачами Бурятии. На страницах журнала мы рассказываем не только о работе медиков, но и удивительные истории их жизни, выборе профессии и простых человеческих радостях. Вспоминаем врачей-ветеранов, которые внесли огромный вклад в развитие здравоохранения Бурятии и в сохранение здоровья жителей республики.

Цена жизни. Насколько она высока, известный хирург Николай Горбачёв знает как никто другой.
Такими их часто представляют нам в кино: заходят в операционную, как боги, с ритуально поднятыми вверх кистями рук. Обернутые в хирургическое «обмундирование» с головы до ног, безупречно стерильное, до последней складочки. Всегда казалось, что этот образ хирурга и его бригады несколько приукрашен художественно. Но вот однажды довелось увидеть такую «картинку» воочию. И она в точности совпала с той, киношной. Но главное, поразили глаза хирурга – единственное, что можно увидеть под маской. Сосредоточенные и… спокойные. При виде этого взгляда волнение словно улетучивается, и ты понимаешь, что можешь полностью доверить ему самое дорогое – свою жизнь…

Неслучайный выбор

Отец всегда настаивал, чтобы сын связал свою жизнь с сельским хозяйством. «Поступай в сельскохозяйственный институт. Вернешься и будешь зоотехником работать». А они – три друга - хотели стать летчиками. В итоге эту мечту осуществил только один из троих. Хорошо это или нет, что судьба распорядилась иначе? Николай Борисович и сейчас порой задумывается над этим. И шутит с самим собой: «А может, всё к лучшему? Если бы связал свою жизнь с небом, наверное, уже бы «убился» давно. С моим-то характером...». Между тем осуществиться юношеской мечте помешал остеомиелит - с этой тяжелой болезнью Николаю Горбачёву пришлось длительное время провести в стационаре больницы. Как-то одна медсестра сказала ему во время перевязки: «Вы перенесли столько боли и страданий, уже так много знаете о нашей профессии. Наверное, вы будете доктором». Эти слова запали в душу… Удивительная штука жизнь. Она словно соткана из череды каких-то случайностей. Но иногда поневоле задумаешься о том, что ничего в этой жизни не происходит просто так. Выписавшись из больницы, он начал интересоваться биологией, которую в у пору в школе не преподавали, увлекся генетикой. Прекрасно понимая, что у родителей нет денег, чтобы отправить его на учебу в Иркутск, год работал скотником. - В Иркутск приехал в единственном костюме, который у меня был тогда, и в кирзовых сапогах. Такое время было…
Последний, четвертый, экзамен у него принимала заведующая кафедрой биологии Иркутского медицинского института. И он продемонстрировал ей достаточно серьезные знания – на все вопросы отвечал практически без запинки. «Откуда вы всё это знаете? – удивилась она. – Вы же в школе биологию не проходили…» Когда абитуриент ответил, что всему учился сам, завкафедрой без сомнений поставила ему «пять». Успешно пройденный конкурс остался позади, началась студенческая жизнь.

От латыни до стройотрядов

Первые три года учебы проходили, без преувеличения, тяжело. Буквально дни и ночи напролет пришлось корпеть над учебниками. Латынь… Анатомия… Брал зубрежкой. Но иначе в медицине никак. Со второй половины, когда началось непосредственное погружение в профессию, стало полегче. По крайней мере, теперь нужно было больше соображать головой, чем автоматически запоминать. К окончанию института он стал отличником. Впрочем, это ошибочное мнение, что студенческая пора у будущих врачей, сделавших выбор в пользу одной из самых сложных и ответственных профессий, связана только с овладением серьезными знаниями и больничными практиками. На самом деле они успевали всё – и в художественной самодеятельности участвовали, и в строй отряды ездили. И влюб лялись, конечно. Именно с той прекрасной студенческой поры ведет начало их семейный союз с одногруппницей - ныне известным кардио логом республики Ириной Михайловной Хабаловой. Она тогда блистала на сцене, была участницей институтского ансамбля, да и вообще красавицей. Пройти мимо не удалось…
После окончания института дипломированному специалисту Николаю Горбачёву предложили работу на кафедре факультетской хирургии. Молодая жена отнеслась к этому с пониманием: «Если хочешь – оставайся. А я поехала домой, в Бурятию». Но разве мог он расстаться с любимой женщиной ради какой-то карьеры! Впрочем, и в дальнейшем Горбачёв не раз своими поступками и решениями доказывал, что карьера не имеет для него никакого значения.

В круглосуточном режиме

В Бурятию Николай Горбачёв и Ирина Хабалова приехали вместе. Интернатуру проходили в старой городской больнице, что располагалась на Трудовой, позднее переименованной в улицу Модогоева. И уже спустя короткое время начался переезд в новое здание, что выстроили в кварталах, больнице был присвоен статус «больницы скорой медицинской помощи». Тогда все только начиналось. «Когда переезжали, всю больницу на себе перетаскивали, - вспоминает Николай Борисович. - Сами сторожили в новом здании, сами работали сантехниками, линолеум стелили на первом этаже, мебель собирали и таскали со складов. Больше некому было, а нам хотелось как можно быстрее начать работать…» К операционному столу молодой хирург, которому только-только исполнилось 25 лет, встал практически сразу и с определенной долей уверенности. Как-никак, а за спиной у него была достаточно мощная база престижного медицинского института, отбор хирургов в котором был достаточно жестким, обязательно через специально работающие кружки, где на протяжении трех лет максимум проходила специализированная учеба по общей и госпитальной хирургии. Кроме того, готовили научные доклады, дежурили в стационарах, ассистировали на операциях. Вообще, пройти учебу в таком кружке было равносильно тому, что получить второе образование в равноценном вузе. Тем, кто через этот кружок не проходил, о работе в области хирургии можно было забыть. - Пройдя интернатуру, мы сразу начали работать самостоятельно, - вспоминает Николай Горбачёв. – А это, в первую очередь, значит дежурства, во время которых в больницу круглые сутки везут «по скорой» экстренных пациентов, в том числе, с резаными, колотыми и огнестрельными ранениями. Порой поток бывал таким, что за ночь не то, что прилечь, присесть было некогда. К слову, оклад у хирургов был более чем скромным – 132 рубля, из которых, с учетом вычета налогов, на руки получали 110. А дежурств выпадало в месяц по десять, а то и по пятнадцать, при этом по два дежурства необходимо было отработать бесплатно. Не принес больнице два этих бесплатных дежурства – у тебя этот «бонус» вычитают из зарплаты.

- Тяжело было, конечно, - дежурство за дежурством, операция за операцией, - констатирует атмосферу тех лет Горбачёв. – Но ничего, работали с удовольствием и на судьбу не сетовали. Наоборот, наверное, благодаря такому напряженному режиму очень быстро оттачивали мастерство и набирались опыта... Конечно же, быстро набираться опыта помогали и учителя – истинные профессионалы хирургического дела. Как вспоминает Николай Борисович, он, как и все его коллеги-ровесники, относились к своим старшим коллегам, как к божествам. Анна Даниловна Абашеева, Даши Долгирович Аюшеев, Валерий Васильевич Ангапов, Владимир Иванович Трухин, Филипп Васильевич Архинчеев – хирурги с большой буквы, Петр Петрович Хантаев - анестезиолог. Вообще, все эти имена уже давно вписаны золотыми буквами в историю хирургии Бурятии. - Во время дежурства мы принимали детей старше трех лет, обслуживали урологию, гнойную, экстренную хирургию и плановую хирургию, - вспоминает Николай Борисович. - При этом на всю больницу полагалось дежурство всего двух хирургов. А пациентов везли со всего города... Инструменты, которыми оперировали, сегодня можно было бы назвать примитивными, а диагностического оборудования не было вовсе. Таким образом, соображать, анализировать, принимать экстренные решения приходилось, включая работу мозга «на полную катушку». Это сейчас к услугам хирургов и ультразвук, и компьютерная томография, и фиброгастродуоденоскопия, благодаря которым во время дежурства можно оперативно и безошибочно диагностировать больного. Потому и талантливых клиницистов год от года становится все меньше. И это печально, конечно.

«То, что мог, я сделал»

Помнится, раньше все достижения страны мы отмеряли «пятилетками». Потом их отменили. Но где-то в глубине души каждого из нас, вышедшего из той эпохи, это измерение осталось. Именно с приближением какой-то «круглой даты» мы начинаем вдруг суетиться. Кого собрать вокруг себя в этот памятный день? Что обо мне в этот день скажут люди? А главное, черту под какими итогами я могу подвести с наступлением этой «круглой даты»? Николай Борисович Горбачёв к подобной юбилейной шумихе относится без суеты. И в итогах, которые он подводит сам для себя, нет места никакому самолюбию. «То, что мог, я сделал», - вот всё, что он готов сдержанно сказать о себе на данном этапе. Да, спустя три года практики после окончания института обучался в ординатуре – на кафедре пропедевтики Российского национального исследовательского медицинского университета имени Николая Пирогова.

И эта школа много чего дала. «Наука есть наука, - анализирует он сегодня тот период. – Там наряду с практическим опытом обретаешь уверенность в себе, меняется отношение к профессии, в том числе и поведенческое. Одним словом, есть чему поучить нас, деревенских…» Да, по назначению полтора года работал главным хирургом Минздрава Бурятии. Больше выдержать не смог и принял решение уйти. «Ну, не для меня такая работа! – объясняет сегодня Горбачёв. - Это же контора, когда надо сидеть на одном мес те, копаться в бумагах да жалобы разбирать. А я так не могу. Я даже когда там работал, постоянно, раз пять-шесть в месяц, «сбегал» дежурить в свою родную больницу». Да, вернувшись в БСМП, возглавил отделение хирургии. Оказывается, здесь его не только не забыли – здесь его ждали и встретили очень тепло. На этой должности он проработал 30 лет. Причем просто занимать руководящее кресло – это не про него. Руководить для Горбачёва – это значит, стоя за операционным столом, показывать на деле, как обретается и оттачивается профессионализм. Руководить – это растить достойную смену. А учеников на счету хирурга Николая Горбачёва уже многие десятки. Да, он не скрывает, что было страшновато, когда, вернувшись в родную больницу из Минздрава, начал заведовать отделением. Шестьдесят коек, огромная ответственность – и за каждого больного, и за весь коллектив. Каждые субботу и воскресенье подскакивал с утра с каким-то чувством тревоги: «Как там у них? Что там в данный момент происходит?». И, не выдерживая, отправлялся в больницу. Но часто бывало и так, что молодые коллеги, еще не совсем уверенные в себе, сами по телефону слали своему заведующему сигналы «sos». Одним словом, коллектив знал, что Горбачёв в любой момент может поддержать, подставив спину. Но при этом день ото дня, вкладывая в каждого частичку своего опыта, ведет их к самостоятельности. Вообще, преемственность в профессии никогда не появляется сама по себе. Она рождается только там, где есть желание опытного хирурга передать свои знания и есть стремление молодежи эти знания в себя с готовностью впитать.

Сердце на ладони

В практике хирурга Николая Горбачева был случай, когда во время полостной операции брюшной полости у пациента произошла… остановка сердца. Экстренный случай, при котором решение двум хирургам необходимо было принимать незамедлительно. Действуя спокойно, но решительно, они вскрыли пациенту грудную клетку и начали делать прямой массаж.
Что думал в ту минуту молодой хирург Горбачёв, сжимая в руках человеческое сердце?.. Благополучно выписавшись через две недели из больницы, тот пациент так и не понял, что может отныне отмечать свой второй день рождения благодаря хирургам Владимиру Трухину и Николаю Горбачёву. Таковы они – хирургические будни, в которых подобные нештатные ситуации случаются постоянно. И сколько их было – уже не счесть… В такой сложной профессии, как хирургия, где каждый день и час чувствуешь себя, словно на минном поле, необходимо переключаться, считает Николай Горбачёв. И если этого не делать, долго ты в этой профессии не продержишься. Поэтому, как только выпадает счастливая возможность, он выезжает на охоту. Охота – его страсть. - В тайге всё другое – и воздух, и люди, и разговоры. Попадая в зимовье, я могу там, к всеобщему удивлению, провалиться в сон на многие часы. И сплю, как убитый, - делится Николай Борисович. – Ходить по лесу, вдыхать этот воздух, смотреть на звезды, думать о жизни – всё это доставляет мне настоящее наслаждение… Но, признается, даже в этой атмосфере большую часть мыслей все-таки занимает работа. Потому что она, работа – главное действующее лицо в его написанном судьбой жизненном сценарии. В этой работе достаточно боли, крови и слез, но он хорошо знает, как избавить человека от боли и как остановить кровь. И какими словами остановить эти слезы. А еще как никто другой он знает цену этой жизни. Известно, что спортсмены, особенно занимающиеся силовыми видами спорта, ведут счет своим боям. Как выигранным, так и проигранным. У врачей же, профессия которых стократ выше по социальному, нравственному и многим другим принципам, такой статистики нет вообще. Разве что, говоря непосредственно о хирургах, мы то и дело напоминаем, что у каждого из них есть маленькое персональное кладбище. Но почему-то умалчиваем о тех сотнях и тысячах, которым вернули здоровье, а часто подарили вторую жизнь именно хирурги. Что касается Николая Борисовича Горбачёва, то если даже считать приблизительно, количество удачно проведенных им операций давно перешагнуло трехтысячную отметку. Много это или мало, оценить может только он сам. А еще те, кому он вернул надежду. Если мысленно всех их поставить плечом к плечу – получится целая персональная армия, ряды которой пополнялись более сорока лет. Семью Горбачёвых называют необычной, в том смысле, что все они в полном составе вполне могли бы стать маленькой медицинской бригадой. Николай Борисович – хирург, Ирина Михайловна – кардиолог. Дочь Мария - майор медицинской службы, санитарный врач. Зять тоже с медицинским образованием. Сын Михаил – врач-реаниматолог в кардиореанимации БСМП. Возможно, и два внука, которым Николай Борисович отдает всю свою любовь и нежность, тоже выберут профессию врача?..

Николай Борисович Горбачёв – врач высшей категории, основоположник эндоскопической хирургии в Республике Бурятия, провел более 2500 лапароскопических операций при желчнокаменной болезни. Отлично владеет техникой проведения экстренных и плановых оперативных вмешательств на органах грудной клетки и брюшной полости - более 3000 сложнейших операций. В 2005 году признан «Лучшим хирургом Республики Бурятия». В 2009 году успешно защитил диссертацию на ученую степень кандидата медицинских наук при диссертационном совете Санкт-Петербургской медицинской академии последипломного образования.

Денис Игоревич Решетников, начмед по хирургии БСМП:

- Десять лет назад я пришел в БСМП. Одним из первых, с кем познакомился, был Николай Борисович. Он человек прямой и открытый, всегда всё говорит в глаза, и мне это нравится. Ответственный и хозяйственный, и когда на протяжении 30 лет руководил отделением хирургии, это ощущалось всеми. За это время он воспитал очень много молодых врачейхирургов, многие из них уже достигли сегодня зрелого возраста. У него всегда все было расписано по минутам, и установленный порядок работы отделения соблюдался неукоснительно. Например, в половине девятого больной уже должен быть в операционной. Я горжусь тем, что числюсь его учеником. Не раз восхищался, видя, как он проводит операцию – все делает быстро, «на скорости», но в то же время осторожно, чтобы избежать каких-то повреждений. Это просто виртуозная работа. Мы все знаем, что руки для хирурга – одна из важных составляющих. Но он мне однажды сказал: «Руки – это ладно. Главное, чтобы голова была. Без головы хирургу никакие руки не помогут». Я всегда помню эти слова.

Михаил Николаевич Горбачев, сын, анестезиолог-реаниматолог БСМП:

- Профессия врача мне нравилась с детства, и еще учась в школе, я подрабатывал санитаром в больнице. Приходилось бывать и на операциях, которые проводил отец. И я никогда за него не переживал, потому что был уверен: у него всё получится. Даже если и возникнут какие-то непредвиденные ситуации, он всегда сумеет с ними справиться. Своим отцом горжусь и уважаю его. Он очень надежный, за ним мы чувствуем себя, как за каменной стеной, он всегда готов дать совет, даже если загружен работой. Когда пришло время выбирать профессию, у меня не было повода для сомнений – только медицина. Наверное, это понятно: сколько себя помню, в семье буквально все было пропитано атмосферой медицины, врачи дома собирались постоянно. Конечно, у нас с ним разные профессии, хотя и говорят, что анестезиолог – это правая рука хирурга. Надеюсь, что всегда буду надежной правой рукой для него.