Право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь закреплено ст. 41 Конституции Российской Федерации.

Оно включает в себя возможность получения гарантированного объема бесплатной медицинской и лекарственной помощи, а также платных медицинских услуг сверх гарантированного объема. Все мы знаем, что при оказании медицинской помощи есть вероятность причинения вреда жизни и здоровью пациента. Самыми распространенными являются споры, в которых пациент обращается в суд по вопросу нарушения качества оказания медуслуг. В скольких судебных делах в прошлом году принимала участие Медицинская Палата Республики Бурятия? Были ли заключены медиативные соглашения по претензиям пациентов? Об итогах работы года мы попросили рассказать эксперта РОО «Медицинская Палата РБ» СНЕЖАНУ ТУГАРИНОВУ.  

– За истекший период 2022 года мы приняли участие в четырех судебных делах, в том числе по медицинскому спору, а также оспаривали акты ФСС по РБ (в связи с «ковидными» выплатами среднему медицинскому персоналу). В досудебном порядке заключены два медиативных соглашения по претензиям пациентов. Приведу примеры.

В ЗАЩИТУ СТОМАТОЛОГОВ

К одной из стоматологических клиник был предъявлен иск с требованиями о расторжении договора об оказании стоматологических услуг и взыскании материального и морального вреда в общей сумме 800 тыс. рублей. Позиция защиты врача строилась на фактах того, что ухудшение состояния здоровья было вызвано невыполнением рекомендаций врача, незавершением плана лечения ввиду отсутствия явок самого пациента к доктору. В результате было заключено мировое соглашение о том, что пациент завершит лечение на согласованных условиях.

Следует добавить, что условия мирового соглашения коррелируются сейчас с новым постановлением Пленума Верховного суда РФ, в котором даны разъяснения судам, что необходимо учитывать при применении норм о компенсации морального вреда. Подчеркивается, что причинитель вреда вправе добровольно предоставить потерпевшему компенсацию морального вреда как в денежной, так и в иной форме (например, в виде оказания услуги). Прежние разъяснения, утвержденные в 1994 году, признаны утратившими силу.

В другом деле о некачественном оказании стоматологических услуг стороной ответчика было заявлено о применении сроков исковой давности. Категория дел по платным медицинским услугам примечательна тем, что, как правило, пациент требует не только компенсации морального вреда, но и возврата стоимости оказанных услуг (имущественное требование). В данном случае нам пришлось обратить внимание на нормы ГК РФ. В соответствии с ч. 1. ст. 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со ст. 200 ГК РФ. Согласно п. 1 ст. 200 ГК РФ, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются ГК РФ и иными законами. Согласно п. 1, п. 2 ст. 779 ГК РФ, по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги.

Правила главы 39 ГК РФ применяются к договорам оказания услуг связи, медицинских, ветеринарных, аудиторских, консультационных, информационных услуг, услуг по обучению, туристическому обслуживанию и иных, за исключением услуг, оказываемых по договорам, предусмотренным главами 37, 38, 40, 41, 44, 45, 46, 47, 49, 51, 53 ГК РФ.

Согласно ст. 783 ГК РФ, к договору возмездного оказания услуг применяются положения о подряде (ст. 702 –729), если это не противоречит ст. 779–782 настоящего Кодекса, а также особенностям предмета договора возмездного оказания услуг. Согласно ст. 725 ГК РФ, срок исковой давности для требований, предъявляемых в связи с ненадлежащим качеством   работы, выполненной по договору подряда, составляет один год. Если законом, иными правовыми актами или договором подряда установлен гарантийный срок и заявление по поводу недостатков результата работы сделано в пределах гарантийного срока, течение срока исковой давности, указанного в п. 1 настоящей статьи, начинается со дня заявления о недостатках.

Согласно Пленуму № 33, на требования о компенсации морального вреда, вытекающие из нарушения имущественных или иных прав, для защиты которых законом установлена исковая давность или срок обращения в суд, распространяются сроки исковой давности или обращения в суд, установленные законом для защиты прав, нарушение которых повлекло причинение морального вреда.

В данном деле требование о компенсации морального вреда было обосновано истцом имущественными требованиями, связанными с некачественным оказанием медицинских услуг, поэтому на него также распространяется годичный срок исковой давности. Согласно п. 15 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 29 сентября 2015 г. № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй п. 2 ст. 199 ГК РФ).

ЭКСПЕРТЫ РАЗОШЛИСЬ В ОЦЕНКАХ

Истцом был предъявлен иск к ЦРБ о возмещении морального вреда в размере 1 млн рублей. Как считает истец, при оказании ей медицинской помощи во время наблюдения беременности и родоразрешения в ЦРБ в декабре 2020 года были допущены дефекты медицинской помощи, которые привели к неблагоприятному исходу – антенатальной гибели плода. В соответствии с заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы Приморское краевое бюро СМЭ: «Экспертная комиссия не расценивает как ДМП (дефект медицинской помощи) факт проведения операции кесарево сечение формально «несвоевременно» в связи с объективными сложностями оказания медицинской помощи в конкретных условиях и непосредственной угрозой для жизни матери».

Однако эксперты СМО по указанному делу пришли к выводу о наличии нарушений и применили пп. 3.2.1, 3.2.3. Таким образом, выводы экспертов СМО и экспертов, которые дают заключение в рамках СМЭ, не совпадали.

Как проводят экспертизу эксперты страховых медицинских организаций? Для меня это остается открытым вопросом и проблемой. Несмотря на то, что требования к эксперту, осуществляющему экспертную деятельность (экспертизу) в соответствии с законодательством Российской Федерации об обязательном медицинском страховании, четко установлены Законом РФ № 326-ФЗ, эксперт, в первую очередь, действует в интересах СМО (сложно судить о непредвзятом отношении). На мой взгляд, необходимо обращать внимание суда на следующее: в соответствии с абз. 6 ч. 2 ст. 25 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» в заключении эксперта или комиссии экспертов среди прочего должно содержаться предупреждение эксперта в соответствии с законодательством Российской Федерации об ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Эксперты СМО (страховой медицинской организации) не предупреждаются об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Таким образом, заключение экспертов, выполненное на основании Закона об ОМС, не является допустимым доказательством.

Как следует из разъяснений вышеупомянутого Постановления Пленума Верховного суда РФ от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (п. 48), разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежало, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели ли к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности, отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

Согласно Пленуму № 33, суд вправе взыскать компенсацию морального вреда в пользу потерпевшего, которому во внесудебном порядке была выплачена (предоставлена в неденежной форме) компенсация, если, исходя из обстоятельств дела, с учетом положений ст. 151 и 1101 ГК РФ, суд придет к выводу о том, что компенсация, полученная потерпевшим, не позволяет в полном объеме компенсировать причиненные ему физические или нравственные страдания (п. 24). Таким образом, возможны риски в случае заключения медиативного соглашения.