Считает старейший рыбовод.
В журнале «Мир Байкала» (№ 4 за 2020 год) было опубликовано интервью с начальником Байкальского филиала ФГБУ «Главрыбвод» Л. А. Михайликом. Все бы ничего, но на один факт я обратил внимание, о чем и хочу поговорить, поскольку вопрос чрезвычайно важный как для Байкала, так и для омуля, и для омулеводства. Хотя, как пенсионер, сейчас к рыбоводству никакого отношения не имею. Но всю свою жизнь проработал в системе рыбного хозяйства, в том числе 28 лет в Бурятии. Работал и в рыбохозяйственной науке, и на производстве. Как говорится, подержал рыбу за хвост.
Так вот на вопрос корреспондента рассказать о генетических исследованиях байкальских сиговых рыб Леонид Алексеевич отвечает совершенно откровенно. «Да, такие исследования проводятся совместно с ВНИРО (Всероссийский НИИ рыбного хозяйства и океанографии). Их цель — установить различия между популяциями байкальского омуля на генетическом уровне. Уже получены данные, что большого отличия нет». Далее следует самое главное и ошарашивающее: «...а это дает возможность излишки личинок переводить в другие реки, в том числе пробуем выпускать в Селенгу». Имеются в виду перевозки излишних личинок посольского омуля с Большереченского рыбоводного завода в другие реки Байкала.
На этом Л. А. Михайлик не останавливается. В другое время и в другом месте (иркутская газета «Областная», №49 за 12 мая 2021 года) после информации о закрытии Большереченского рыбоводного завода на предстоящую реконструкцию следует уточнение: «Составляем график так, чтобы можно было заложить икру на Большереченском заводе, а далее перевезти ее на инкубацию на другие предприятия».
Что же, генетика — это здорово, модно и круто. Помнится, в советские времена ее считали буржуазной лженаукой. Но генетика выжила в годы мракобесия, получила развитие, и вот сейчас ее «подтягивают» для обоснования, как вскоре убедимся, сомнительных рыбоводных операций. Основоположник генетики Грегор Мендель, наверное, в гробу от таких манипуляций переворачивается. Но генетические исследования выявляют только степень родственных отношений. И они между популяциями байкальского омуля, естественно, очень близки. Вид-то один — Coreqonus miqratorius. Тут намного важнее другое, а именно сохранение популяций в чистом виде.
А теперь мысленно опустимся в байкальскую пучину миллионнолетней давности. Объемы Байкала огромны, условия самые разнообразные, богатая кормовая база для рыб имеется. Но нет ее потребителя. И тогда эволюция — мать всего живого на Земле — приступила к созданию универсальной байкальской рыбы. Первичным материалом для этого стала некая рыбка, осторожно назовем ее праомулем. В новую рыбу была заложена огромная энергия морепроходцев с ярко выраженным экспансивным потенциалом. И они стали активно осваивать пространства Байкала. Но, чтобы освоить все озеро-море, все его биотопы, одной формы омуля оказалось недостаточно. И тогда эволюция пошла на создание в рамках одного вида трех морфоэкологических групп, или популяций, конкретно определив для каждой нерестовые реки, выделив выростные и нагульные угодья. И строго наказав: в межпопуляционные браки не вступать! Таким образом, возникла сбалансированная и крайне рациональная система «Байкал-омуль». Пора назвать эти экологические группы омуля: пелагический (селенгинский), придонно-глубоководный (посольский, чивыркуйский) и прибрежный (северобайкальский). Они и поделили Байкал между собой. Различные условия существования отразились не только на внешних признаках омуля разных групп, их биологических особенностях, но и на гастрономических качествах с точки зрения человека.
И вот эту, сложившуюся тысячелетиями систему Байкальский филиал «Главрыбвода» планирует разрушить. Как? Да перевозками икры и личинок в чужие реки. Что неизбежно приведет к повальной гибридизации и, значит, к потере чистоты линий популяций. Омулевое стадо превратится в однородную массу, и кризис в системе «Байкал-омуль» станет неизбежным. Такая практика давно раскритикована, осуждена, признана непригодной как в лососеводстве на Дальнем Востоке, так и у нас, на Байкале. И новые попытки ее возродить следует рассматривать как вредительство. Приходится использовать риторику сталинской эпохи, так как она наиболее точно характеризует суть происходящего.
Может возникнуть вопрос: а в чем проблема-то? Все очень просто. Как известно, осенью 2020 года Большереченский рыбоводный завод собрал 1 млрд штук икры посольского омуля. Что тут скажешь, молодцы! Уж я то, бывший рыбовод, знаю, что за этим стоит. Не зря кампания по заготовке икры омуля называется «страдой». Но «детский сад» (приемные выростные емкости) для личинок посольской расы байкальского омуля рассчитан примерно на 500 млн. Раньше такие излишки использовали для зарыбления водоемов вне бассейна Байкала, вплоть до озер Китая. Теперь решили перебросить в реку Селенга, где с искусственным воспроизводством омуля полный провал, и личинками посольского омуля заменить личинок омуля селенгинского. А там, глядишь, возникнут и другие планы. И они возникли — подоспела реконструкция Большой Речки. Так что желание сделать из омуля «полукультурку» это вполне осознанная рыбоводная политика, которая неизбежно приведет к генетическому «загрязнению» естественных популяций.
Вообще, все рыбоводы«омулятники», по моей оценке, делятся на две группы — «механисты» и «экологисты». Первые считают Байкал обычным водохранилищем и допускают возможным делать с ним все, что считают нужным, вплоть до вселения новых видов рыб. Для вторых Байкал — водоем с уникальностью планетарного масштаба, и рыбоводы в своей деятельности должны руководствоваться заветом Гиппократа «Не навреди!». Идейная борьба между этими направлениями велась постоянно. И как будто пришли к правильному пониманию вопроса внутрибассейновых перевозок личинок омуля. Но вот опять тучи начали сгущаться. И, похоже, несет их из Москвы, из «Главрыбвода».
Обратимся теперь к законодательной базе. 31 декабря 2020 года Председатель Правительства РФ Михаил Мишустин подписал Постановление №2399 «Об утверждении перечня видов деятельности, запрещенных в центральной экологической зоне Байкальской природной территории». Постановление вступило в силу с 1 января 2021 года и действительно до 1 января 2027 года.
Есть в этом перечне пункт, частично затрагивающий и нашу проблему. В нем подчеркивается, что исследования и разработки в области естественных и технических наук, связанные с «проведением работ с биологическими объектами, приводящих к изменениям их генетической структуры», в центральной экологической зоне Байкальской природной территории запрещены (пункт 20 б). По логике, если запрещены даже научные исследования, что же говорить о массовой гибридизации. Да вот беда, этот запрет касается только центральной экологической зоны, а надо бы распространить на весь бассейн озера Байкал. Сейчас же существуют лазейки для чиновников от рыбоводства. Скажем, Большереченский рыбоводный завод расположен в центральной зоне и попадает под запреты, а Селенгинский остается вне закона. Достаточно перед выклевом икру с Большой Речки, как планируется, а возможно, и делается, перевезти на Селенгинский рыбоводный завод, и законность формально будет соблюдена. При этом личинки посольского омуля попадут в Байкал, а через десяток лет вернутся на нерест в Селенгу, где и произойдет то самое «кровосмешение» нерестовых стад разных популяций.
Повторюсь, необходимо в законодательном порядке запретить любые перемещения икры и личинок байкальского омуля в чужие реки всего Байкальского бассейна, или, как принято сейчас говорить, Байкальской природной территории.
Юрий НЕРОНОВ, рыбовод-биолог, ветеран труда
